Витька с Чапаевской улицы

— Мне не нравится твой тон, — сказала Алла.

— А мне не нравится твой Илюша, — вспылила Верочка. — Ты слепая и глухая… Человек в тебя влюблен, а ты…

— Это ты о Викторе? — спросила Алла.

— Если бы он в меня влюбился, я была бы самая счастливая!

— Ты ему как раз подойдешь…

— Сердцу не прикажешь, — совсем как взрослая, сказала Верочка и вздохнула.

Алла озадаченно посмотрела на нее и улыбнулась.

— Это ты правильно сказала.

— Я ужасно какая несчастливая, — сказала Верочка и, нахмурив лоб, продекламировала:

Но ежели для истинной любви
Страдание всегда необходимо,
То, видно, уж таков закон судьбы.
Научимся носить его с терпеньем…

Алла изумленно уставилась на нее.

— Ты просто кладезь мудрости!

— Это Шекспир, — сказала Верочка. — Моя мама часто это повторяла…

— Еще что-нибудь знаешь про любовь?

— Еще… — Верочка на секунду задумалась и с чувством прочла:

В душе померк бы день и тьма настала вновь,
Когда бы из нее изгнали мы любовь.
Лишь тот блаженство знал, кто страстью сердце нежил,
А кто не знал любви, тот все равно что не жил…

— Тоже Шекспир?

— Мольер.

— Откуда ты все это знаешь?

— Мама вслух разучивала свои роли, — ответила Верочка. — Мама во многих театрах играла. И в драматическом и в оперном. Ходит по комнате и на разные лады повторяет. И в зеркало смотрится. Я всегда раньше нее все роли запоминала.

Алла стала задумчивой и грустной.

— В душе померк бы день… Повтори еще раз.

Верочка повторила.

— Значит, я все равно что не жила, — сказала Алла. — Ты знаешь, Верочка, я никогда не любила… Девчонки в классе влюблялись каждый день, записки писали, а я нет. Ни разу.

— Чего же ты с Ильей в кино ходила? — спросила Верочка.

— Ерунда, — сказала Алла.

— Он тебе тоже не нравится?

— Я бы очень хотела влюбиться, но я не умею.

— А я все время влюбляюсь, — призналась Верочка. — Да что толку? Они и не смотрят в мою сторону.

— Верочка, ты — прелесть, — сказала Алла. К ним подошел Илья. Он хорошо поужинал и улыбался от уха до уха. Медаль его весело блестела.

— Ты слышала когда-нибудь курского соловья? — спросил он.

— Курского? — удивилась Алла.

— Он специально сюда из Курска прилетел, чтобы Илью порадовать, — засмеялась Верочка.

— Точно, — захохотал Илья. — Я его из Курска выписал сюда… Пошли слушать, а? У ручья сразу три штуки свистят.

Илья смотрел на Аллу и улыбался. На его улыбку невозможно было не ответить. У Ильи улыбалось все: глаза, губы, щеки, даже нос.

— У нас на Полтавщине соловьи все лето свистят, — сказал он. — А на крышах живут аисты.

Алла и Илья ушли к ручью слушать курского соловья, а Верочка прислонилась к толстой сосне и задумалась… Как все непонятно в этой жизни. Умная красивая Алла идет с глупым Ильей слушать соловья. Хороший, смелый Витька Грохотов бродит где-то в лесу и переживает. И Витьке плохо, и Алле. А глупому Илье хорошо… Тогда, еще до войны, когда на нее напали «страшные разбойники», Верочка влюбилась в Сашку Ладонщикова. Она поклялась себе: если его посадят в тюрьму, то будет всю жизнь ждать его и носить туда передачи. А потом поближе познакомилась с Сашкой, и он оказался никакой не храбрый разбойник, а просто-напросто обыкновенный воришка…

К Верочке подошел командир полка и присел на пень. Вид у него усталый, во рту папироса.

— Скучаешь? — спросил он. — А где остальные?

— Дядя Сидор, пойдемте послушаем соловья, — предложила Верочка.

— Соловья? — изумленно посмотрел на нее подполковник. — Разве еще есть на свете соловьи?

— Это виновата война… Взрываются снаряды, бомбы, и люди не замечают ничего красивого. У них в ушах вата… И с ними происходит что-то непонятное… Иногда даже хорошие добрые люди становятся злыми, грубыми. А если и шевельнется в них нежность, то стесняются этого и снова прячутся за грубостью… Если бы вы знали, как я ненавижу войну!

Командир полка заглянул девочке в глаза и невесело улыбнулся.

— Наши дети становятся взрослыми…

— Дядя Сидор, — понизив голос, сказала Верочка, — я вам открою одну тайну… Только вы никому не говорите, ладно? Даже не одну тайну, а две…

— Ладно.

— У меня есть Нинка…

— Какая еще Нинка?

— Маленькая такая кукла… Я ее в узелке прячу, чтобы никто не увидел. Еще смеяться будут… А вы не будете.

— Не буду, — серьезно сказал Сидор Владимирович.

— Я уже давно в куклы не играю, а Нинку люблю. Я всегда ее дома с собой в кровать укладывала… Посмотрю на куклу — и сразу становится хорошо.

— Береги свою Нинку, — сказал командир полка.

— Я хочу вас попросить, дядя Сидор, возьмите Витю Грохотова к себе? Колю взяли, а его нет. Витя шпиона поймал… Если бы не он, этот повар всех бы отравил. И вас тоже.

— Это он тебя просил?

— Витя? — изумилась Верочка. — Ему бы и в голову не пришло. Он гордый.

— А ты куда пойдешь с подружкой?

— Дядя Сидор, Витя будет у вас самый храбрый боец, вот увидите.

— Он контуженый. На голове трещина.