Витки времени

— Конечно. Это — очень интересно, не так ли? Скажи, когда притормозить.

Мне тоже стало любопытно, поскольку черная туча выглядела крайне странно. Она, как и сказал Гектор, была почти невидимой, различаемой только на фоне ярких цветных грибов внизу. Черное облако медленно двигалось, словно его засасывало в какую-то сферу, и обладало такой удивительной вязкостью, какой я прежде никогда не видел. Похоже, оно было очень плотным и висело ниже светящихся облаков и массы серых спор, прямо над самыми верхушками грибов.

ТЕПЕРЬ МЫ неподвижно парили, всего в двух метрах над черной тучей, и я четко видел, что она собирается в идеально правильную сферу, которая, казалось, медленно вращалась. И точно, с каждой секундой она крутилась все быстрее и быстрее, одновременно сжимаясь в тугой шар размером в половину первоначальной сферы. Я ощутил какое-то напряжение в атмосфере, которое вскоре добралось и до моего разума. Гектор побледнел, в глазах у него возникло нечто неописуемое, тоже самое, что чувствовал я, что терзало и мою голову. Затем атмосфера разрядилась, черная сфера резко выросла, стала вдвое больше своей первоначальной величины, затем опять сжалась, как проколотый пузырь, в маленький черный шар, в сердце которого загорелось розовое пламя, расширяющееся, превращающееся в огромную пятнистую сферу ослепительного разноцветного огня, вращающуюся рядом с нами, а в воздухе снова начало расти напряжение, которое вскоре сделалось невыносимым. Стоящий рядом со мной Гектор мучительно простонал, а затем издал пронзительный испуганный вопль.

— Клянусь Зевсом! Огонь! Спаси меня, Посейдон! Что вы застыли, как вкопанный? Ради Зевса, неужели вы не видите? Этот огонь и есть существо!

Парень резко оттолкнул меня в сторону и дернул рычаги. Как ястреб, которому сняли с глаз колпачок, мы с чудовищной скоростью взметнулись в небо. Что он имел ввиду? Может, он сошел с ума, зачарованный сияющим шаром света? Или может... может, это облако черного пара и есть то существо, которое мы должны уничтожить? Ответ пришел быстро. Из вращающейся сферы огня, одна за другой, вырывались струи розового пламени, красивые, но смертельно опасные, ослепившие нас! В ту же секунду нас обдала вспышка невыносимого жара, и мы стали падать вниз головой, с трудом дыша чужой атмосферой, мы все еще находясь в полуразрушенной кабине, а обломки корабля, экипаж и все остальное проносилось мимо опаляющим дождем расплавленной материи! Огромные извивающиеся создания накинулись на нас, — там была глубокая расщелина, нагромождение кристаллов и черная тишина.

Я пришел в себя и увидел, как обломки кабины тонут в отвратительной жиже, в которую превратились при нашем падении грибы. Это было то, что спасло нас от черных созданий существ, состоящих из газа, и когда мы, наконец, выбрались из нашей хрустальной тюрьмы, дрожащие и перепачканные, но все же живые, то увидели расплавленные обломки аэромобиля с торчащими из него кристаллами льда. Воздух вокруг был ледяным, и грибы, которые оказались неподалеку от выжженной зоны, сморщились под воздействием непривычной температуры. С неба, из низко висящих облаков, падали крупные серые снежинки, что в верхнем мире было крайне редким зрелищем.

Гектор, который только что прогнал обуявший его страх, робко спросил:

— Господин, откуда взялся лед? Существо ведь расплавило аэромобиль. Мы ощущали ужасный жар. А теперь тут так холодно — ледяные наросты на остове. Я... я не могу понять, как такое могло случиться, и, тем не менее, я уже видел подобное — там, в городе.

Он содрогнулся, когда вспомнил, что произошло с крепостью.

— Я только начинаю постигать природу этих существ, — ответил я. — Может, если мы снова попадем в город, то я сумею изобрести подходящее оружие или лучшую защиту. Существа из газа выпускают энергию, чистую энергию, вытягиваемую из самих себя, в то, что на них нападает, разрушая и расплавляя все, встающее у них на пути. Затем, когда все заканчивается, они высасывают энергию из остатков, не оставляя в своих жертвах ни капли тепла. Мне кажется, Гектор, что если бы к этому расправленному металлу можно было бы безбоязненно прикоснуться, то, даже приложив все силы, у нас бы не получилось поднять и крупицы этого вещества. Его частицы расположены очень тесно, так что оно плотнее любого другого известного нам материала. Разве тебе не кажется эта масса металла слишком маленькой, а ведь прежде она являлась аэромобилем, и разве не выглядит поверхность этого вещества неестественно гладкой и плотной? Если бы мы остались здесь, то увидели бы, что его объем начнет увеличиваться прямо на глазах, как только тепло воздуха отдаст его частицам немного кинетической энергии. Но тут слишком холодно, и ждать пришлось бы долго, да и восходящие потоки скоро вызовут бурю, подобную той, что ты видел в пещере, где стоял первый город, бурю, какой еще не знали эти джунгли. Можешь сказать, где находится наша крепость?

— Нет, господин. Компас остался в кабине аэромобиля.