Витькины небеса. Жить ради Победы

      В гвардейской бригаде работники были как на подбор, сознательные. Витька ещё ни разу в жизни и на работу-то не опаздывал. Да все на заводе понимали, что окончательный крах гитлеризма зависит от труда каждого, и не жалели сил. Хотя исключения всё же случались. Прогульщиков обычно судили прямо в цехах. На суд собиралось очень много народу. Витьке всегда казалось, что для нарушителя намного страшнее приговора суда – твёрдые взгляды рабочих. Ни один из осуждённых прогульщиков не отважился посмотреть в глаза своим товарищам.

      Но нахалы всё-таки имелись. Однажды Витька уже долго стоял на холодном ветру в длинной очереди за «коммерческим» хлебом. Выпущенный хлебокомбинатом сверх нормы, изредка выбрасывался этот дефицитный продукт в свободную продажу. И хоть стоил он намного дороже, чем хлеб по карточкам, но спросом большим пользовался. Один наглый парнишка проскочил мимо Витьки и полез дальше. Добрался, несмотря на возмущённые возгласы женщин, до самых дверей магазина. Тут-то и схватил его за шиворот неприметный с виду мужичок на костылях:

– Куда прёшь, земляк? Здесь люди в очередь стоят.

– Лучше пусти, дядя, а то тебе хуже будет!

– Да?! А из такого котелка ты кашки не пробовал? – с этими словами мужичок выставил перед носом нахала огромный, крепко сжатый кулак, по размеру и вправду с небольшой котелок, увидав который, наглец быстро ретировался.

***

      Тяжела была жизнь, но всё-таки Витька считал, что ему сильно повезло. Ведь большинство рабочих филейского завода эвакуированы сюда из далёких городов или мобилизованы из деревень области. Они оторваны от родных, от дома. Витёк же всё-таки имел возможность каждый день возвращаться к маме, бабушке, младшим братишкам и сестрёнкам. В их половину избы, к тёплой печке.

      Мама же их, Катерина Павловна, заслуживает отдельного рассказа. Ещё до революции, во времена империалистической войны, спасаясь от наступавших войск немецкого кайзера, бежала её семья с западной Украины. Неизвестно какими судьбами оказались они в Вятской губернии, в деревне Поповщина, что под Суной. Там и революцию встретили. А потом решили вернуться на Украину. Вначале еле-еле добрались до Вятки. Тут-то и пришла беда. Прямо на вокзале вся семья заболела тифом. Стали умирать один за другим.

      Через несколько дней осталась маленькая тринадцатилетняя Катя одна-одинёшенька. С горя хотела броситься под поезд. Несколько раз подходила к перрону, когда очередной состав, тронувшись, начинал набирать скорость. Да так и не решилась. Странное поведение девочки заметила работница железной дороги. Когда Катя рассказала сердобольной женщине свою историю, та, покумекав как следует, предложила свезти её на базар: «Авось кто-нибудь из деревни вашей приедет торговать, узнают тебя, обратно в деревню заберут; а там, среди знакомых-то, может, и найдутся добрые люди, приютят, не дадут помереть».

      Так и вышло. Увидали её на базаре знакомые люди и привезли обратно в Поповщину. Приютило Катю большое семейство: дед Василий, крепкий ещё мужик, да бабка Евдокия. Сын их Климентий погиб летом 1916 года на германском фронте. Тут же жила его вдова Анна с кучкой оставленных Климентием ребятишек. Старший из них, Сашка, был на четыре года младше Кати. Из осиротевшей девчушки выросла красавица-девица, на все руки мастерица. Стали к ней женихи свататься – и местные, да и из других деревень приезжали. Да только всегда получали от деда Василия от ворот поворот без всяких объяснений. Больно уж выросшая в их доме Катерина, работящая и добрая, стала ему дорога. Захотел дед её в своём семействе оставить. Поэтому, как только старшему внуку Сашке 17 годков стукнуло, тут же он их и поженил.

      Ну, а дальше родились один за другим пятеро детей: Витя, Таня, Маша, Толя, Алёша. Был переезд с мужем и свекровью в Вятку, переименованную уже в Киров. И война. Проклятая война! Погиб на фронте муж Александр Климентьевич, часто болели дети, хворала бабушка. Но отчаиваться Катерина Павловна права не имела. Требовалось жить и поднимать на ноги пятерых деточек.