Витой посох. Преодоление

Потом Лиерия фыркнула и сняла образ, только сейчас осознав, что напрочь забыла задать направление видения, прежде чем произнесла открывающее заклятие. Оставалось попытаться припомнить, о чем она думала сразу перед этим. Вспомнив, княжна фыркнула еще раз и залилась краской, хотя со стороны бледный румянец на ее лице остался бы практически незаметным, но прилив крови к щекам она ощутила отчетливо. А дело в том, что ведающая, как простая горожанка или селянка, подумала о том, не пора ли ей замуж, и если да, то за кого. Что-то такое нынче витало в воздухе, что вызывало вполне естественное и осознанное желание… мм… найти себе спутника жизни. Из всех достойных, по ее мнению, мужчин двое являлись ее братьями, а третий, псевдограф Л’Гори, а на самом деле граф Эглиолен Лари, был уже женат. Еще вызывал симпатию друг Мелианора Эталиар, но Лиерия понимала, что ей было бы сложно ужиться с человеком, слишком отличающимся от денери по традициям. Этали – надежный друг, вот пусть им и остается, не надо морочить голову ни себе, ни ему. Существовал еще юный герцог Сариаль Аралани, на которого княжна обратила внимание еще во время первого появления того на заседании Совета. Весьма неглупый молодой денери, со временем способный занять подобающее место в реорганизованном Совете и быть здравомыслящим сподвижником. Однако чего-то в нем не хватало, какой-то изюминки; может, лет через пятнадцать – двадцать она и появится, но вопрос не о столь отдаленных временах.

Кто же тот мужчина, что представился ей в колдовском зеркале? На вид человек, но обычного человека даже самое бездарно сотворенное зеркало ей бы не показало, а ведающая себя бездарью отнюдь не считала, и имела на это все основания. Светловолосый, но не из чистокровных северян, судя по лицу, неглупый, хотя и слегка грубоватый по меркам денери. А вот нечто таинственное в незнакомце присутствовало, однако не настолько явно, чтобы определить с первого взгляда.

«Стоит посмотреть на него еще раз, но не сегодня», – решила княжна и отправилась с визитом к братьям, в первую очередь к старшему.

Мелианора она застала за весьма непривычным для молодого мага занятием – он читал какие-то лирические стихи, причем вслух, учитывая то, что единственным слушателем был его друг и кровный брат Эталиар. Что за дурацкое наваждение?!

Увидев Лиерию, княжич захлопнул книгу и растерянно уставился на гневное лицо сестры.

– Вот мне интересно, чем вы занимаетесь вместо подготовки к поездке?! – без приветствия выпалила она.

– Церемониальная одежда для приемов во дворце уже упакована, а больше нам нечего брать с собой, – попытался успокоить ее брат.

– А в остальное время вы будете ходить в чем попало?! Твой друг до сих пор щеголяет в тех же обносках, в которых впервые появился здесь! – Княжна чуть не кричала, сама не понимая, что вызвало у нее такое раздражение.

– У него очень красивая фигура, и эта одежда прекрасно ему подходит, – высказался Мелианор, окинув взглядом воина-’але, который с недоумением взирал на происходящее.

– Я, пожалуй, пойду, – негромко произнес Этали, вставая, и направился к выходу.

Закрывая за собой дверь, он услышал громкий голос княжны:

– Да, у него великолепная фигура и все остальное, но в таком виде стыдно ходить во дворце! Хуже, чем если бы вы ходили голыми!

Эталиар хмыкнул: «Что это нашло на княжескую семью?» Но, еще раз проанализировав свои впечатления, сообразил, что от Мелианора, до прихода Лиерии, начало исходить нечто очень похожее на то, чем маг-денери изгонял древнее зло из его тела на полуострове Халар. Сила Жизни проявила себя этим вечером? Вполне возможно. То-то у друга к ночи глаза становились все более мечтательно-восторженными, и, судя по зачитанным стихам, его переполняла любовь ко всему сущему. Но почему так раздражена княжна? Она ведь тоже денери и имеет родство с той же самой силой. Эталиар был не философом, а воином, поэтому решил, что с Лиерией лучше всего разберется Мелианор, который в этом понимает больше.

Когда друг вышел, княжич обратился к сестре с тем же вопросом:

– Что на тебя нашло? Я вижу, что тебе плохо, но не пойму почему.

– Ты бы на себя посмотрел! Когда я вошла, вы с Этали смахивали на двух любовников.

– Ну и что с того?! Я вас всех люблю… – начал Мелианор недовольным голосом, потому что вторжение сестры сбило возвышенное состояние души, в котором он пребывал последние несколько часов, но тут же осекся – в чем-то Лиерия была права.