Витой посох. Преодоление

Виконт кивнул и криво усмехнулся:

– Поэтому вы так спокойно упоминаете ее? – уточнил он.

– Да. Вы тоже называете свою Госпожу по имени, хотя многие другие опасаются даже думать о Ней. А для некромантов смерть – просто место работы.

По лицам некоторых делегатов тоже скользнули кривые улыбки, происшествия последних дней выбили людей за грань обыденного восприятия жизни.

– Тогда можно сказать, что она из нижнего мира? – решил прояснить Халег свое первое впечатление от черного фонтана.

Наэлар пожал плечами:

– Не знаю, в наших понятиях никакого нижнего мира нет. Все находится тут же, только грани разные.

– Что-то я запутался в смертях… – Элессейн вопросительно оглядел присутствующих. – Ведь есть еще это, которое все ждут. Надеюсь, у него нет какой-нибудь… э-э-э… подходящей к случаю личности?

– У него нет, – подтвердил Наэлар. – Поэтому его и зовут безликим. Ему все равно, чьи тела занимать. У нас ничего общего. Люди умирают по разным причинам. Наша убивает быстро и не забирает душу. Я не знаю, куда души уходят потом, возможно, к вам. – Он кивнул на Халега и других Повелителей Смерти.

– Только что-то ваша вылезла в самый раз… – В голосе Релио сквозило сомнение и недовольство.

– Тогда понятно, почему наши силы считаются родственными, причем Великая – старшей, – задумчиво протянул виконт.

– Наверно, так, хотя я об этом не задумывался, – ответил Наэлар Халегу, а потом повернулся к послу. – Ничего не поделаешь, кто-то слишком хотел, чтобы она пришла, раз устроил ей жертвоприношение. Вот такие и помогают безликому ужасу, а лично нам точно так же не хочется быть сожранным этой гадостью, как и всем.

– Это значит, что такие, как вы, будут на нашей стороне? – приободрился Релианор, и по его губам скользнула тень улыбки.

– Скорее всего, если они не совсем дураки. – Мрачное лицо Наэлара тоже ожило.

– Скажи об этом керионцам, – вздохнул Халег.

– Могу и сказать, – насупился тот.

– Договорились. – Виконт встал. – Я думаю, все вопросы выяснили и никто никого убивать и выгонять не будет?

Делегаты согласно закивали. Все поднялись и собрались расходиться, но тут Далио снова обратился к Наэлару:

– А как можно защититься от того, что было?

Тот остановился и задумался, потом покачал головой:

– Быть осторожнее, если почувствуете присутствие чего-то подобного. И поменьше говорите и вспоминайте об этом, если рядом нет никого из нас – вы не умеете гасить эту дрянь в себе.

– И больше ничего?

– Наши мудрые, которых потом назвали жрецами, знали что-то еще, но я не жрец, поэтому умею сражаться только оружием.

– А придется… – обронил Халег, взглянув на него.

– Но не хочу ничего такого! – возмутился Наэль. – Я – воин.

– Ты думаешь, я хотел?.. – тем же тоном произес виконт. – Просто больше некому…

Глава 18

Старый генерал ло’Сайди в сопровождении внука и остальных родственников не спеша, соблюдая родовое достоинство, поднимался по парадной лестнице королевского дворца между двух рядов разряженных в пух и прах гвардейцев. Старик скривился – никогда не понимал стремления аристократов служить в гвардии, пригодной только для парадов, а не в нормальных войсках. Покосившись на Меллира, Эштан усмехнулся – не терпится парню вырваться из-под опеки и смыться к друзьям. Он прекрасно понимал внука – сам таким был когда-то.

Но в отличие от многих других приглашенных генерал заметил присутствие реальной охраны, в парке крутились варлины в парадных ливреях слуг – кое-кого он помнил. У подножия лестницы, изображая почетный караул, расположился небольшой отряд невидимок, они внимательно осматривали всех прибывших. С ними был молодой Валльхайм, а старик знал, что тот маг, и не из последних. Вокруг мелькали то тут, то там карайны без всадников, обнюхивая издали каждого гостя. Казалось, они кого-то ищут. Все это насторожило генерала, подтверждая его выводы. Похоже, война уже идет, причем война тайная, с неизвестным противником. И этот противник крайне опасен, иначе нечем объяснить столь беспрецедентные меры безопасности – такого Эштан не видел еще ни разу, хотя во дворце бывал довольно часто.

Впрочем, ничего удивительного, если учесть события «черной ночи», как прозвали горожане случившееся три дня назад, – во многих домах оплакивали погибших. Игмалионцы, даже простые обыватели, поняли, что все произошло не просто так, что грядут трудные времена. В этом сомневалась только часть аристократов, которую все это не затронуло. Почему? Неизвестно. Впрочем, центр города вообще мало пострадал, туда только изредка забредали одержимые.