Витражи

– Денис, - тихо сказал он, - мне очень жаль, что так получилось. Я учил десятки магов, но ты был моим лучшим учеником. Мне все время тебя не хватает, но ты способен обучаться самостоятельно, поэтому, я занимаюсь теми учениками, которые ни на что не способны сами, без руководства…

– Да кто тебе сказал, что я способен к самообучению?! - не выдержал я. - Ты хоть понимаешь, с кем ты меня бросил?! С Красовым, для которого, чем меньше я знаю, тем лучше? Или с Сыриным, который и захочет помочь, да не решится? А мне-то что делать?! Ответов на все не найдешь в книгах, домовой не знает, того, что мне нужно, даже кот более осведомлен в способностях мага Стихии, чем я! А эта ваша дурацкая таинственность, полагаете, я такой несмышленыш, что от меня можно только прятаться?! А не думали, что следующей жертвой вашего загадочного похитителя могу стать я сам?! Что тогда? Причитать и бить себя пяткой в грудь, крича: "Как жаль, что мы его не предупредили"? Знаешь, как бы вы все ни наговаривали на Темного Властелина, Акварель - единственная, кто хоть как-то заботится обо мне, старается помочь, если я нуждаюсь в этом, она единственная, кто всегда перемещается ко мне по первому зову. А ты… Я же один единственный раз вызвал тебя по кольцу, когда не знал, какое заклинание применить. И что ты мне ответил? То, что я разберусь со всем сам, только стоит припомнить то, что я уже учил.

– Но ведь ты вспомнил.

Я впервые за нашу встречу посмотрел в его светло-голубые глаза:

– Если ты желаешь уйти из чьей-то жизни, просто уходи, не пытайся сделать свой уход красивым, не надо говорить, что тебе жаль. Достаточно сказать: "Прощай".

Он тоже прямо посмотрел мне в лицо:

– Ты действительно повзрослел…

– Возможно, - только и сказал я.

Мы остановились.

Я все ждал, когда же он скажет то слово, которое просто не может не сказать; он скажет, я не сомневался. Даже не знаю, почему безразличие Захара меня так задело, может, потому что я рано потерял отца, деда… Я подсознательно отождествлял его с ними, а оказалось, он был мне не ближе учителя-биолога в школе.

– Прощай, - наконец сказал он то, что хотел.

– Прощай, - эхом повторил я.

Он переместился первым, а я остался на берегу. Все-таки хорошо, что мы с ним поговорили, теперь, во всяком случае, я понял, как нельзя вести себя со Стасом. В конце концов, двадцать лет я не подозревал, что имею способности к магии, так может, я просто до сих пор не думал, что могу учить кого-то. Ну кто сказал, что я не смогу? Черт возьми, ведь у меня есть шанс сделать из пацана с хорошими задатками и трудным детством человека.

Хорошо, что мы с Захаром поговорили. Теперь я понял, что разобьюсь в лепешку, но стану для Стаса лучшим наставником, чем был для меня Захар Титов.

Солнце зашло, и стало совсем темно. Каким будет следующий день?

На следующий день я не пойду в больницу и буду учить Стаса, если Акварель права, и я могу умереть, мне еще предстоит многое сделать.

Когда я вернулся, Лена была дома, она сидела в комнате и готовила какую-то статью с удивительно довольным видом.

– Привет, - я поцеловал ее, - случилось что-то хорошее?

– И это ты меня спрашиваешь? - удивила она меня своим ответом.

– А что? - уж у меня сегодня точно не произошло ничего хорошего: состояние - разбитое, настроение - плохое, обида на Захара - смертная.

– Как - что? - теперь удивилась она. - Я пришла, а Стас вышел из комнаты и сказал мне "привет" вполне дружелюбным голосом.

– Ты серьезно?! - не поверил я собственным ушам. - И это после того, что я ему устроил несколько часов назад?!

Лена нахмурилась.

– А можно поподробнее на сочетании: "я ему устроил", - попросила она.

Я поморщился, но признался:

– Я подвесил его к потолку.

– А-а, - морщинка между ее бровей разгладилась, - теперь ясно…

– А можно это станет ясно и мне, - напомнил я, - о чем ты?

– Я сразу поняла, что его странно хорошее поведение неспроста, - наконец, соизволила она объяснить своему дураку мужу, - значит, ему что-то надо. Поэтому я не стала тянуть время и прямо спросила, чем я могу ему помочь.

– И?… - подтолкнул я, сгорая от любопытства, в моем понимании Стас, с его-то характером, мог попросить только пулемет, чтобы кого-нибудь пристрелить.

Но я ошибался.

– Он попросил рассказать о тебе и… - Лена на мгновение запнулась, и я сразу понял, что она собирается сказать. - И о том, что произошло с Бардаковым.

Я закусил губу и прошелся по комнате.

– И ты ему рассказала, - это было утверждение - не вопрос.

– Да.

– И что он сказал после?

– Побледнел, как мышь, а потом заявил, что ему много учить и снова заперся.

– Странный парень, - высказался я.

– А разве ты не был странным в шестнадцать?

– Нет, я был обычно неуправляем, как многие, но, сама же помнишь, ни у кого не было столько друзей, сколько у меня, я же в этом возрасте так и тонул в общении. А он? Нелюдимый бука - вот он кто!

– Тогда, может, не стоит подвешивать его к потолку? - резонно предположила Лена. И она как всегда была права.

– Не стоит, - признал я. - Завтра с утра попробую по-другому.

– С утра? Останешься дома?