Витражи

Я пробыл на кладбище не меньше часа. В последнее время я редко здесь бывал, но оставался надолго. Некоторые люди говорят, что боятся находиться на кладбище в одиночестве, но это точно не про меня. По-моему, бояться надо вовсе не мертвых, а живых.

За этот час я многое высказал. Ветер, слава богу, молчал, будто его и нет. Общение с Сашкой, пусть, по сути, я и разговаривал вам с собой, мне всегда помогало, я начинал лучше понимать мир. А сегодня, когда я перемещался с кладбища, я чувствовал себя так же скверно и по-прежнему ничего не понимал.

8 глава

Иногда чем больше хорошего ты делаешь, тем хуже тебе это откликается. Может, некоторым людям просто не стоит делать добра?

Я переместился за несколько дворов от своего дома, чтобы хотя бы ради исключения войти в квартиру как положено - через подъезд, а то соседи скоро заподозрят, что со мной что-то не так, и без того на моем счету много странностей.

Что что-то произошло, я понял сразу: выла сирена, а над домами плыло черное облако дыма. У меня аж сердце ушло в пятки. Вы не подумайте, не такой я и паникер. Но если большинство людей, увидев пожар в своем доме, перепугаются, но потом с облегчением узнают, что несчастье вовсе не у них, то со мной такого не бывает.

И, едва переместившись, я понял, что горит именно моя квартира.

"Ученик…" - не умолчал догадливый ветер.

Но это я уже и сам сообразил. Ну, Стасик, я из тебя душу вытрясу. Если с тобой, конечно, все в порядке.

Я пронесся между дворами и выскочил в свой двор. Толпы собралось немерено, пожарные заливали пеной… да-да, именно четвертый этаж.

– Ветров, - заметил меня кто-то.

– Ветров, - эхом повторил другой.

– Вон он, хозяин.

Люди расступились. О да, Стас не пострадал, только вывозился в саже. Но кто стоял с ним рядом! У меня появилось дикое желание утопить мальчишку в пене, которой тушили несчастную квартиру, потому что рядом стояла журналистка с микрофоном, а рядом с ней оператор с камерой.

– Газовый баллон, - неловко оправдывался Стас, - несчастный случай…

Идиот он сам несчастный, а случай тут ни при чем. Думал бы хотя бы что врать, ведь легко установить, что в квартире не было газа.

– Денис! - похоже, Стас впервые был по-настоящему рад меня видеть. И, наверное, первый раз назвал меня по имени, а не "мастер-учитель" или еще как-нибудь в этом духе.

– Вы хозяин квартиры? - обратилась ко мне журналистка, и камеру тут же перевели на меня. Ну, Стасик, ты мне за это заплатишь! - Представьтесь, пожалуйста.

– Денис Ветров, - вынужденно назвался я.

Журналистка прищурилась:

– Случайно не тот знаменитый доктор, который отверг приглашение в престижную клинику в Германии ради Владивостока? - с любопытством спросила она

– Он, он, - пробормотала одна из соседок по двору, но я невозмутимо ответил:

– Нет, это мой полный тезка.

Журналистка недоверчиво прищурилась, но приставать не стала.

– Скажите, пожалуйста, - продолжила она свою работу, - а кем вам приходится этот молодой человек?

Меня так и подмывало сказать, что никем, и я впервые его вижу. Но так поступать было нельзя. А что сказать? Брат? Дальний родственник?

– Да какая, собственно, разница? - не придумав ничего правдоподобного, я пошел в наступление. - Лучше скажите, из-за его действий кто-нибудь пострадал?

– Насколько нам известно, нет. Пожарные с честью выполняют свой долг и почти закончили.

Я повернулся к Стасу:

– Где Пурген? - о домовом и холодильном я не волновался, они-то ходы знают.

– Пурген? - заинтересовалась журналистка.

– Мой кот, - пояснил я. - Так где он?

– Не знаю, - Стас только пожал плечами.

Я протянул руку и так "ласково" потянул его за воротник, что треснули нитки.

– Если с ним что-то случилось, можешь писать завещание, - предупредил я.

Камеру, наконец-то, направили на огонь, вырывающийся из окна и никак не желающий тухнуть.

Я же незаметно переплел пальцы и прошептал заклинание Усмирения огня. Если бы Стас не ленился, то тоже уже мог бы его знать.

– Три квартиры пострадало, - сказал кто-то рядом со мной.

Я обернулся. Ага, к бабе Клаве вернулось ее знаменитое красноречие, а заодно и ехидство. Однако быстро же мы все забываем.

Я отбил ее наглый самоуверенный взгляд своим.

– Насколько я понял, ваше жилище не пострадало.

Она надула губы, но больше ничего не сказала.

Пожарные закончили. Пресса укатила, и люди стали расходиться. Соседи обещали предоставить счет. Черт, и почему маги могут создавать все, что угодно, но только не деньги?

Вот теперь я схватил Стаса за шиворот по-настоящему.

– Какого черта ты вытворяешь?!

– Ты же сам сказал, чтобы я тренировался.

– Придурок несчастный, - я выпустил его и понесся домой, вернее туда, что осталось от нашей уютной квартирки.

Повсюду была пена, стены обгорели, от мебели остались только каркасы да пружины, у телевизора от высокой температуры взорвался кинескоп, у компьютера выбила экран упавшая гардина.

Вонь стояла неимоверная.

– Емельяныч! - заорал я. - Емельяныч!

Никто не отзывался. Может, я зря за него не волновался?