Витражи конца эпохи. Сборник рассказов

– Ради вашей жалкой жизни вы позволили машине уничтожить целую цивилизацию!

– И ради вашей жизни – тоже! И ради всех тех, кто сейчас на корабле с нами!

– Мы все – подонки. Подонки во вселенной. Неужели вы этого не понимаете?

– Не надо так, Анна, – сказал Свен, очертя в воздухе сложную кривую узкой ладонью. – Спустя минуту вы поймете, что были не правы, и будете плакать.

– Я уже давно плачу…

Командир снова закурил, выпустив плотную струю дыма. Он сразу как-то обмяк, постарел. Но мысли излагал ясно, говорил коротко:

– Нам предстоит с этим жить, ребята. Какой теперь смысл винить друг друга… Свен, переключайтесь на резервный контур. И проверьте, пожалуйста, насколько возможно, нет ли повреждений наружных систем.

– Слушаюсь, сэр!

– Как вы думаете – это была единственная обитаемая планета в Галактике?

– Вселенная бесконечна, Джон, – заметил Свен, – извините за банальность. Жизнь – бесконечна. Таких планет еще, может быть, сотни, если не сотни тысяч. В этой галактике или соседней, – какая разница? И виды, известные нам, скорее всего, действительно – тиражируются, и только. Мы везде найдем зеркало, только в одном из них увидим нашу молодость, а в другом – старость. Так что не стоит особенно убиваться, Анна. Для ваших исследований и умозаключений материала во вселенной предостаточно.

– Миллиарды сперматозоидов умирают, не дав жизни, и миллионы живых существ умирают, едва появившись на свет, – продолжил врач. – Мы же не делаем из этого трагедию. Выживает даже не сильнейший, нет! Выживает более удачливый. Помните сенсацию тридцатых годов, когда был открыт, а затем запрещен к синтезированию ген удачи? Мы с вами оказались везунчиками. Однако, бывшим жителям бывшей планеты Мариана, как назвал ее командир, не повезло…

Огромный космический корабль, краса и гордость человечества, продолжал долгое плавание по просторам вселенной. Был задействован, наконец, резервный контур, и угроза катастрофы миновала. В центр управления заходили разные люди – ученые с отчетами, технологи с предложениями, военные с мыслями. Никто кроме нескольких членов экипажа корабля ничего не знал о том, что только что была уничтожена планета с разумной жизнью. Они были слишком далеко, чтобы транслировать спуск на Землю. Записи были стёрты. Официальная версия гласила, что планета внезапно прекратила существование в силу неизвестных причин. Зачем людям знать правду… Не нарочно же они это сделали? Случайно. Так получилось. Что теперь следовало предпринять – посыпать голову пеплом, впасть в отчаяние, остановиться? Нет, все знали – нужно двигаться только вперед. Там, впереди – была вечность. Была бесконечность.

– Пойду спать, – зевнул Свен, – резервный контур включен, все системы нормально работают в автоматическом режиме, можно вздремнуть часок-другой. Честно говоря, я немного устал.

– Конечно, – кивнул командир, – идите, скоро и я последую вашему примеру. Видел Бог, было трудно.

– А тем, кто остается, я приготовлю кофе. Кому со сливками? – как ни в чем не бывало спросила Анна, кокетливо поправляя прическу.

июнь-июль 2000

Бабочка

Я был совсем один, если не считать дремавшей на стуле кошки, сидел на кухне в поношенной домашней одежде, пил пиво и смотрел в стену. Жара, мучившая всех две недели, наконец, спала, уже третий день небо было серым, и шел дождь, постукивая каплями, словно пальцами, по железу подоконника. Окно, которое оставалось открытым в течение многих дней изматывающего зноя, в тот день было наглухо закрыто, долгожданная прохлада остудила мозг и позволила собраться с мыслями.

А мысли были невеселые. Разменяв четвертый десяток лет я понял, что живу-таки не так, как хочу, а как хочу – сам не знаю. Хорошо, скажем, среднему немцу – он знает свое место. Он спокойно работает, уравновешен, вальяжен – никаких излишеств, никакого мазохизма. А тут – выть хочется. Хорошо, что давным-давно изобрели пиво – накапаешь немножко в душу и становится чуть легче.

Кошка сладко зевнула, положила голову на лапы, как собака, и с хитрым прищуром посмотрела на меня. Может быть, она думает, глядя мне в глаза – ну что тебе не живется? Всё ведь, в общем, нормально. Главное, мол, не забывай меня кормить и вовремя выливать мою миску с испражнениями. Конечно, с ее точки зрения, она права.

Внезапно кошка резко поднялась, ее спина выгнулась, хвост распушился, глаза расширились. Теперь она смотрела не в мою сторону, а мимо меня, в окно, и при этом тихо, но жутковато шипела. Я тоже обернулся и посмотрел.

На первый взгляд ничего необычного не было. За стеклом медленно махала коричнево-красными, мокрыми от дождя крыльями, бабочка. Может быть, она искала теплого и сухого места, и таким показалась ей моя кухня. Но что-то было не так. Что – я понял не сразу. А вот что – слишком ее хорошо было видно. Можно было рассмотреть ворсинки на ее узком темном теле, круглые черные, блестящие, как маслины, глаза, замысловатый, словно в калейдоскопе, сферический рисунок на крыльях. Казалось, бабочка совсем рядом, и я рассматриваю ее с помощью сильной лупы. Да, она просто была очень большая! Странно…