Витрины великого эксперимента

Илл. 4.3. Максим Горький (сидит в первом ряду) и Антон Макаренко (стоит) во время посещения писателем Трудовой колонии им. Горького для беспризорных детей. Визит в колонию-коммуну в июле 1928 года стал частью широко разрекламированного турне Горького по СССР, отмечавшего его возвращение из-за рубежа для поддержки «сталинской революции». После визита Горький покровительствовал подающему большие надежды педагогу. (Фотоархив РИА «Новости».)

Превращение Болшевской и Харьковской коммун ОГПУ в образцовые учреждения для показа иностранцам также было связано с тем, что Горький покровительствовал Макаренко. Представляя педагога в самом выгодном свете, Горький тем самым популяризировал работу этих коммун (а также второй по времени создания трудовой коммуны ОГПУ в бывшем монастыре в Люберцах в окрестностях Москвы). Горький одобрил и две книги Погребинского: «Трудовая коммуна ОГПУ» (1928) и «Фабрика людей» (1929). Эти работы, написанные прежде всего для советского читателя и объединявшие идею коммуны с великой советской идеей «нового человека», были важны и для успешного сочетания рассказа о происхождении коммуны и ее достижениях с той версией, которую преподносили заезжим иностранцам. Примеры того, как чекисты доверяли детям, отпуская их из тюрьмы без конвоя, или выдавали вожаку деньги на еду для всей группы, иллюстрировали принципы самоуправления и, по выражению Погребинского, указывали на то, что здесь не было «ни малейшего намека на принуждение». Вслед за Горьким Погребинский называл успешное перевоспитание одним из «чудесных достижений» советской республики. Реакция иностранцев на происходящее являлась для него своего рода проверочным тестом для них же: «Враги злятся, а доброжелатели с восхищением и любовью смотрят на фабрику переработки людей»^{522}.

Когда основатели и попечители систематизировали основные принципы функционирования коммуны для представления их прогрессивной общественности, стало возможным появление кинематографического шедевра Николая Экка «Путевка в жизнь» — межрабпомовского фильма, впервые показанного 1 июля 1931 года, который рекламировал коммуны ОГПУ массовой аудитории внутри страны и за рубежом. Сверхпопулярный и первый советский полнометражный звуковой фильм увлекательно демонстрировал превращение одичавших, униженных, вороватых уличных беспризорников в обладающих чувством собственного достоинства сознательных тружеников. На первый план здесь выдвигалась тема эмоциональных уз и доверия, тогда как вопросы запутанного происхождения системы самоуправления коммуны и сам факт наличия детской безпризорности оставались в стороне. Многое показанное в фильме совпадает с тем, как описывал жизнь коммуны Погребинский в 1928 и 1929 годах. Более того, консультантом картины был чекист М.Г. Типограф, имевший прямое отношение к реально существовавшим коммунам. Николай Баталов, сыгравший роль мудрого и добродушного начальника коммуны, неоднократно встречался с Погребинским в Болшево. Иван Кириллов (Йыван Кырля), сыгравший Мустафу, исправившегося вожака, марийца по национальности, убитого в конце фильма неисправимым преступником, много раз приезжал в Болшево, чтобы изучить поведение воспитанников. Фильм пользовался феноменальным успехом внутри страны и за рубежом. В новых, звуковых кинотеатрах Москвы, Ленинграда и других городов он шел в течение года; фильм получил высокие награды на Венецианском кинофестивале, а его немецкая версия демонстрировалась в 25 кинотеатрах Берлина. К ноябрю 1932 года картина была показана в 27 странах. Сочувствующие западные интеллектуалы, включая Эрвина Киша, Мартина Андерсена-Нексё и Ромена Роллана, хвалили фильм за его социально-политическую направленность. При этом именно «эпические» мотивы, которые так понравились Роллану, вызвали гнев воинствующих «пролетарских писателей», упрекавших «Путевку в жизнь» в «сентиментально-гуманистической» безмятежности^{523}. Развлекательные особенности фильма и овладение новыми технологиями определенным образом усиливали смысловой посыл дидактического пролога, впечатляюще прочитанного актером В.И. Качаловым: гуманный и доверительный подход к детям в трудовой коммуне есть советское решение проблемы детской беспризорности и перевоспитания малолетних преступников вообще. Все это соответствовало традиционному принципу демонстрации достижений социализма зарубежным гостям.