Витрины великого эксперимента

Делегация из 24 гостей состояла, помимо коммунистов и марксистов, среди которых было шесть членов КПГ, из ученых, инженеров и других специалистов. А кроме того, она включала весьма важный, но спорный компонент самого Арплана — праворадикалов и национал-большевиков; в состав последних входили Никиш, Ленц, Грабовски и Вернер Крейц, который был близок с Юнгером, а также считался соратником Ленца по изданию журнала «Борец» («Der Vorkämpfer»). Крейца, Юнгера и Ленца объединял среди прочего их общий сильный интерес к военно-утопической мобилизации и национальной самоизоляции, которые воплощались в советской кампании индустриализации^{782}.[70] По большей части из-за сложного состава группы, несмотря на доброжелательные заявления гостей, визит, по мнению некоторых важных советских наблюдателей, проходил не особенно гладко. Первый примечательный документ, появившийся после отъезда «арплановцев», был написан начальником центральноевропейской секции ВОКСа Тиммом, который конфликтовал с Гиршфельдом еще в период длительной подготовки поездки делегации. В своем письме на немецком языке из Москвы к неизвестному адресату (возможно, в Коминтерн или немецкому коммунисту, связанному с Арпланом) Тимм не скрывал злобного торжества. Он утверждал, что оказанное правым националистам гостеприимство не могло завоевать их расположения, потому что они уже проявили себя «безусловными врагами» СССР. Точнее, писал он, их чуждые идеологические убеждения делали этих людей внутренне невосприимчивыми к методам советского гостеприимства. «Больше всего среди них было фашистов», — подчеркивал чиновник; причем не просто фашистов, но «таких, на которых визит не мог произвести впечатления». Он мрачно отмечал, что некоторые из них использовали поездку, чтобы собрать материал против СССР; что касается влияния фон Харнака — тайного коммуниста в руководстве Арплана и «козырного туза» Гиршфельда, то это влияние на делегацию «равнялось НУЛЮ». Выдвигая данные обвинения, Тимм пытался опорочить делегацию Арплана, характеризуя ее как убийственную смесь фашизма и буржуазности. Письмо заканчивалось открытым осуждением всей работы Гиршфельда^{783}. Надо сказать, из отчетов о дискуссиях, в которых участвовали члены Арплана, видно, что на протяжении всего визита между левыми и правыми блоками делегации не прекращались оживленные дебаты о возможности прямого применения плановой экономики в условиях капитализма или, напротив, о необходимости проведения национализации промышленности по советскому образцу^{784}.

Другой необычный документ был написан человеком, никак не вовлеченным в спор по поводу отношений советского государства с немецкими консервативными революционерами. Этим человеком был Любченко, глава украинского отделения ВОКСа. Его рассказ о двухдневном пребывании делегации в Харькове представляет собой один из наиболее подробных внутренних советских отчетов, отражающих попытки госорганов всесторонне повлиять на иностранную делегацию и одновременно дать оценку мировоззрению ее членов. Перед украинским отделением ВОКСа стояла щекотливая задача: принимать гостей из Арплана в условиях ухудшавшегося положения в сельском хозяйстве накануне массового голода. В 1932–1933 годах иностранным корреспондентам было запрещено посещать Украинскую ССР, а начиная с зимы 1933-го «Интурист» совсем прекратил свою деятельность там и на неопределенное время прервал оформление заказов на туристические поездки в данном направлении^{785}. Любченко обвинил сотрудников «Интуриста» во «вмешательстве в показ», а именно в том, что на экскурсиях они дают скомканные пояснения и после этого «буквально насильно тащат делегатов в машины». Пребывание делегации в Киеве, который в то время «совершенно не подходил для показа», было сведено к минимуму. Маршрут был изменен таким образом, что исключал посещение Ростова-на-Дону, поскольку сопровождавший делегацию гид «получил неблагоприятную информацию о положении в совхозе “Верблюд” и считал нужным отменить поездку в Ростов». Он «снесся по телефону с заместителем начальника] Политического] Щодотдела] ГПУ Сев. Кавказа и получил подтверждение информации…: показ “Верблюда” нежелателен». Вместо этого «решили направить делегацию в Одессу, где им покажут курорты и дадут возможность искупаться в море, что привело делегацию в восторг»^{786}.[71] Любченко хвастал тем, как умно он срежиссировал и другие моменты визита: немецкие марксисты как бы «случайно» встретились с представителем Коммунистической академии, а владельцы заводов были умело направлены к специалистам из Комиссариата тяжелого машиностроения^{787}.