Витрины великого эксперимента

Водораздел в развитии советской культуры был обозначен Первым съездом Союза советских писателей — важнейшей культурной организации сталинской эпохи, объединившей враждующие фракции предыдущего периода и проложившей новый курс под общим для всех знаменем социалистического реализма. В то же время съезд 1934 года стал и международным событием. Вместе с 600 советскими писателями и деятелями из высшего руководства — делегатами съезда — в его работе участвовали 43 иностранца, представлявших цвет левых литературных друзей и сочувствующих, включая Луи Арагона, Иоганнеса Р. Бехера, Жан-Ришара Блока, Оскара Марию Графа и Андре Мальро. Их присутствие на съезде закрепило доминирование par excellence литераторов среди иностранных друзей^{883}. Как показал Борис Фрезинский, в ходе именно этого мероприятия возник замысел больших писательских съездов в Европе при поддержке СССР. Идея повторить съезд советских писателей за рубежом была высказана, по ряду свидетельств, на встрече иностранных писателей с советскими лидерами и литераторами на даче Горького 24 августа 1934 года. На самом съезде Карл Радек, возможно выполняя пожелание Сталина, обратился с предложением о создании объединенного антифашистского фронта писателей к Мальро и Блоку, которые позже поделились этим планом с И. Эренбургом^{884}. Съезды европейских писателей стали средоточием антифашистской культуры в эпоху Народного фронта.

Замыкая цепь указанных важных событий, открытую съездом ССП, Эренбург взял инициативу в свои руки и играл в дальнейшем важную роль в культурной политике Народного фронта. С точки зрения этого западника, нашедшего свое место в сталинской системе, даже смягчение политики МОРП после 1932 года было недостаточным, поскольку организация по-прежнему демонстрировала близорукую нетерпимость к сочувствующим западным интеллектуалам. Ключевой момент отношений Эренбурга со Сталиным настал в сентябре 1934 года — вслед за съездом писателей и заявлениями тем же летом генерального секретаря Коминтерна Георгия Димитрова, в которых одобрялись антифашистские альянсы между коммунистами и социалистами. На тайной встрече в Одессе Эренбург посоветовался со своим старым другом Бухариным, бывшим главой Коминтерна, остававшимся видной фигурой в научной и культурной сферах даже после того, как Сталин в 1928–1929 годах заклеймил его в качестве «правого уклониста». Бухарин помог Эренбургу в составлении подробного, выверенного обращения к Сталину о необходимости создания широкой коалиции европейских и американских писателей и, вероятно, сам отвез обращение в Москву. Это послание — первое в ряду тех, что Эренбург лично направил Сталину, — умело обыгрывало тему потенциала антифашизма в содействии «активной защите СССР». Основными объектами критики стали писатели-эмигранты — члены МОРП. Эренбург характеризовал МОРП как детище «нескольких венгерских, польских и немецких литераторов третьей величины», коснеющих в традиции РАПП. Он открыто называл их не только сектантами и писаками, но и людьми, которые — в отличие от него самого — «окончательно оторвались от жизни Запада». В результате они совершенно не заметили возникших после 1933 года возможностей сближения с ведущими западными интеллектуалами и продолжали нападки на них, отталкивая таких сочувствующих СССР деятелей, как Барбюс^{885}.

Эренбург искусно объединил призыв к интернационализации тех перемен, которые уже произошли во внутренней советской культурной политике, с признанием возможностей, появившихся в связи с изменением политического ландшафта после захвата власти нацистами. В то же время Эренбург выступил против своих заклятых врагов — воинствующих леваков, от чьих нападок он отбивался уже более десяти лет. Он перечислил наиболее знаменитых писателей из тех, что были известны в переводах на русский язык, которые наверняка захотят «тотчас» последовать за СССР — Роллан, Жид, Мальро, Барбюс, Арагон, Фейхтвангер, Драйзер, Блок, Томас и Генрих Манны и Джон Дос Пассос. Это была игра на той слабости, которую советская культурная дипломатия питала к влиятельным фигурам; и это же было подражанием сталинской стратегии в политике: «Западноевропейская и американская интеллигенция прислушивается к “крупным именам”. Поэтому значение большой антифашистской организации, возглавляемой знаменитыми писателями, будет весьма велико»^{886}.