Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947

На одном из следующих заседаний кабинета Геринг продемонстрировал некоторые из документов, якобы найденные во время рейда на штаб-квартиру коммунистов, находившуюся в доме Карла Либкнехта. Помнится, среди них были планы убийства некоторых политических лидеров, включая большинство министров правительства и меня самого. Должен признаться, я не мог и помыслить, что нацисты, превратившиеся теперь в ответственную правительственную партию, сочтут необходимым пойти в целях еще большего укрепления своего положения на подделку таких документов. Мы все были убеждены в том, что коммунисты готовили вооруженное восстание и потому представляют опасность для государства.

Даже сегодня нельзя с уверенностью сказать, каким образом начался пожар. После войны, содержась под стражей в трудовом лагере в Регенсбурге, я оказался в компании с бывшим полицейским офицером по фамилии Хайзиг. В ночь пожара он был старшим полицейским чином на дежурстве в прусском министерстве внутренних дел и оказался первым, кто вошел в горящий Рейхстаг. Позднее он руководил допросами Ван дер Люббе и наводил справки о его предыдущей жизни в Голландии. По утверждению Хайзига, Люббе был коммунистом-фанатиком, который ненавидел общество и вдобавок несколько раз судился за поджоги. Без сомнения, именно он поджег здание, но сделал это по собственной инициативе, а не по наущению коммунистов или нацистов. Прежде он уже пытался устроить пожары в министерстве труда, в ратуше Шёнеберга и в императорском дворце.

Из этого чисто уголовного деяния нацисты раздули громадный политический скандал, направленный на подрыв влияния коммунистов. С этой целью они пошли на фальсификацию доказательств. Так, некий отставной майор по фамилии Веберштедт, работавший в отделе печати нацистской партии, утверждал, что вечером перед пожаром видел Ван дер Люббе в обществе коммунистического лидера Торглера, а еще до этого – в рейхстаге. Однако Хайзигу удалось установить, что во время первой из двух предполагаемых встреч Ван дер Люббе отбывал тюремный срок в Голландии. Но это не помешало Герингу и Геббельсу действовать так, как если бы неминуемо приближалась коммунистическая контрреволюция. Они нашли себе полезного союзника в лице государственного прокурора по фамилии Фогт, который более всего хотел обеспечить себе важное положение в нацистской партии.

Рудольф Дильс, шеф полиции в министерстве Геринга, здравствующий и поныне, сообщил, что во время полицейских рейдов, последовавших за пожаром, было арестовано около четырех тысяч функционеров коммунистической партии. Однако многим из их лидеров, таким, как Пик и Ульбрихт, удалось бежать в Москву, где они остались дожидаться лучших для себя дней. Нацисты, убедив Гинденбурга в том, что поджог должен был послужить сигналом к началу коммунистического восстания, уговорили его подписать чрезвычайный декрет, укрепляющий безопасность государства. Для того чтобы оправдать временную отмену некоторых основных прав и свобод, вводимую этим декретом, пришлось представить коммунистическую угрозу чрезвычайно серьезной. Гитлер вообще хотел запретить коммунистическую партию, но я решительно возражал против совершения такого шага прямо накануне выборов. К тому же я был уверен, что запрещенные политические партии всегда перерождаются в подпольные организации сопротивления. Когда в апреле следующего года коммунистическая партия была запрещена, многие из ее членов внешне изменили своим убеждениям и вступили в штурмовые отряды, что явилось отнюдь не первым случаем использования Москвой тактики пятой колонны.

Нацистам удалось убедить своих партнеров консерваторов в реальности коммунистической угрозы. Независимо от того, несли они сами ответственность за поджог или нет, им, без сомнения, удалось добиться весьма значительной тактической победы как над своими политическими противниками, так и над союзниками. Откровенно говоря, у меня по сию пору нет определенного мнения относительно истинной причины пожара, хотя я и признаю, что один человек ни в коем случае не мог за столь короткое время зажечь огонь в таком большом числе помещений. В Нюрнберге было предложено провести окончательное расследование вопроса об ответственности за поджог Рейхстага, пока Геринг и его коллеги еще доступны для следствия, но из этой идеи нечего не вышло. Все, чем мы располагаем, ограничивается только фразой, сказанной Герингом генералу Доновану, руководителю Управления стратегических служб Соединенных Штатов[116]: «Вы, по крайней мере, можете быть уверены, что мне, уже глядевшему в лицо смерти, нет никакой нужды прибегать ко лжи. Даю вам слово, что не имел ни малейшего касательства к поджогу Рейхстага». Рудольф Дильс, которому подноготная первых лет нацизма известна не хуже, чем кому бы то ни было, добавляет: «Начиная с первых недель после пожара и кончая 1945 годом я был убежден, что его устроили нацисты. Теперь я изменил свое мнение».