Вьюга

Жизнь человека проходит стремительно, жизнь человечества течет медленно. Проходят годы, десятилетия, века, а в бытии человечества не происходит значительных изменений. Сын, внук, правнук, праправнук… — образ их жизни не слишком отличается от образа жизни далекого предка. И вдруг все меняется. В какой-то момент истории вступают во взаимодействие две противоборствующие силы: старое и новое. Новое вступает в решительную борьбу со старым, и, если оно побеждает, меняется все: законы, власть, стремления, привычки… Однако даже в случае своего поражения старое уступает не сразу, оно не желает признать справедливой поговорку: «Привезли молодую невестку, кто станет смотреть на прежнюю?» Не больно-то хочется старому отказаться от власти, закинуть за спину котомку бродяги и уйти куда глаза глядят. Наоборот, разъярясь, старое ожесточенно набрасывается на новое, в озверелом своем наскоке, снова и снова заливая кровью многострадальную землю…

Книга, которую вы держите в руках, — воспоминание об этом времени, об этой жестокой и яростной схватке.

Солнце всходит, заходит, ночь сменяется днем, день — ночью… Взрослеют дети, стареют взрослые. Год мыши сменяется годом коровы, год барса — годом зайца, год рыбы — годом змеи; двенадцатигодичные циклы идут друг за другом, размеренно, плавно, как не слишком перегруженные караваны.

Целых двенадцать лет минуло с той ночи, когда, воспользовавшись дымовым отверстием кибитки, сбежал из дома Сердар.

Письма родным он писал, кое-какие известия о нем приходили, но сам он в селе не появлялся. И вдруг однажды по кибиткам пронесся слух: «Сердар приехал! Окончил учебу и приехал!»

Два дня Сердар не мог появиться на улице, осажденный родственниками и друзьями детства. На третий день, когда поток гостей наконец начал редеть, Сердар вышел, чтоб пройтись по селу — взглянуть на те места, где мальчишкой играл с приятелями.

Многое переменилось, многого Сердар не нашел и немало дивился переменам, забыв, что со дня его бегства прешло не просто двенадцать лет: он ушел отсюда ребенком, а вернулся взрослым человеком.

Медленно шагая по улице, Сердар вспомнил вдруг, что вот тут, на повороте к школе, он встретил когда-то Мелевше. Он представил себе худенькую девочку с золотистой прядкой на голове и вспомнил ее необыкновенного цвета глаза и маленькие ладошки, осторожно державшие птенца. Негодник Гандым безжалостно оторвал тогда пичужке голову, они подрались, и потом им обоим досталось от моллы Акыма.

Сердар дошел до моста, перекинутого через арык, и остановился.

Вот здесь, под этим тутовником, он долго сидел в тот день, когда, не желая помогать в истязаньях Гандыма, взял свои книги и убежал из школы… Сердар подошел к воде, сел под тутовником у брода. Как и прежде, неподалеку в саду пели соловьи и где-то высоко, высоко в ветвях куковала кукушка… Снова вспомнились Сердару прекрасные бабушкины сказки…

А вода в арыке текла и текла… Тот же арык, та же вода, и все-таки она не та, она совсем другая. Не зря говорили древние, что одной и той же водой нельзя умыться дважды…

На мосту показалась девушка. Сердар и сам не понял, почему вдруг вскочил. Девушка подняла голову, взглянула на него. Ветерок смущения дунул ей в лицо и заставил потупиться. Остановиться она не могла. Но и уйти не могла — что-то мешало ей продолжать путь. Девушка пошла совсем, совсем тихо. Потом оперлась о перила, сняла с ноги туфлю и стала вытряхивать из нее песок. Когда девушка наклонилась, надевая туфлю, ее золотисто-русые косы едва не коснулись земли. Косы мешали ей надеть туфлю, она пыталась ухватить их одной рукой — другая ее рука была занята книгами.

— Мелевше, это вы? — услышала она совсем близко.

— Я… — ответила Мелевше, поднимая лицо. — Вы — Сердар?

— Да, Сердар. Тот самый, что пытался когда-то отнять у обидчика вашу птичку.

— Как давно мы не виделись…

— Вы неузнаваемо изменились, Мелевше.

— Я думаю, мы оба изменились, — девушка чуть заметно улыбнулась, блеснув ровными перламутровыми зубками.

Сердар молчал, не зная, что сказать. Ничего подходящего не приходило на ум. Он откинул назад свои блестящие черные волосы и спросил:

— Откуда вы сейчас?

— Из школы.

— В каком же вы классе?

— В этом году заканчиваю.

— А потом? Дальше будете учиться?

— Как получится…

— А как хочется?

— Я бы хотела учиться…

Тема была исчерпана, разговор зашел в тупик. Мелевше, до тех пор стоявшая с опущенной головой, подняла ее и взглянула в лицо Сердару.

— До свиданья.

— До свидания, — пробормотал Сердар.

Мелевше уходила, а он стоял как вкопанный и смотрел ей вслед. Никогда еще он не видел, чтоб люди так ходили, — Мелевше словно и не касалась земли.