Вьюга

— Надо строить дома, поселки. И отапливать жилища не дровами, а газом, с одним на все село очагом-котельной. И в любую стужу в доме будет тепло. На газе можно и чай кипятить, и плов варить…

— А хлеб печь можно?

— Можно и хлеб.

— Ну это у тебя, Сердар, просто уже коммунизм получается!

— Ну нет, до коммунизма далеко… А когда все это будет сделано, поселки будут построены, мы издадим закон, по которому уничтожение в песках любого дерева, любого куста будет считаться преступлением! Ведь сейчас берут саксаул на топливо у самых селений, где ближе, удобней рубить…

— Тогда надо закон издать!

— Сейчас нельзя, сейчас это утопия! Создавать закон, который нет возможности выполнить, бесполезно. Даже вредно. Но к чему я веду? Когда пески закрепятся, когда Каракумы станут сплошным лесом, травы станет сколько угодно, поголовье овец можно будет увеличить в десятки раз, — кормов хватит. В лесах Каракумов отарам не страшны будут самые суровые зимы. Вот только надо найти газ…

— Ну ладно, — сказал молла Акым, — пока еще газ найдут, а плов уже перед нами. Принимайся, Сердар! Дойдук у нас молодец: и готовит его хорошо и, когда подать, знает!

Рядом с пловом появилась поллитровка, хозяин с гостем выпили по рюмке, и разговор пошел еще оживленнее. Сердар неожиданно нашел в бывшем своем учителе на редкость благодарного слушателя. А когда Сердар садился на любимого конька, остановить его было трудно.

— Понимаете, молла Акым, мы ведем животноводство теми же методами, которыми вели его сто, двести, тысячу лет назад. Наши предки прекрасно знали пороки этих методов, но они были бессильны перед природой, они слепо следовали традиции. Сколько веков живет пословица: «Пока вырастишь сто голов, тысячу закопаешь». Мы должны создать другие пословицы, должны у нас быть другие нормы падежа! Культурное погрессивное скотоводство — вот задача, которая стоит перед нами!

Сердар разгорячился, он говорил так, словно спорил с упрямым оппонентом и должен был переубедить его.

— А какой он, культурный метод? — спросил молла Акым, несколько насторожившись. Одно дело слушать вообще о пустыне, о ее далеком прекрасном будущем, слушать рассказы, которые звучат как увлекательная сказка, другое — когда в колхозе появляется такой вот одержимый и начинает осуществлять свои завиральные идеи.

— Начинать надо с научно-исследовательского института. Институт пустыни! С комплексным изучением всех насущных проблем: недра, фауна, скотоводство! Изучать надо все вместе, здесь все переплетено, все неразрывно связано. Из полезных ископаемых нам прежде всего необходимы вода и газ. Газ и вода!

— Ну, хорошо, допустим, что начальство согласится, откроет такое учреждение — институт. Кто будет работать в этом институте? Где ты найдешь образованных туркмен? — молла Акым безнадежно махнул рукой и снова наполнил рюмки.

— На первых порах работать будут специалисты из России.

— Русские поедут в пустыню?

— Поедут! Сами будут работать и готовить кадры из туркмен!

Молла Акым с сомнением покачал головой.

— Ну ладно, — сказал он, поднимая рюмку, — выпьем за то, чтоб все слова твои сбылись.

— Так у меня еще полно их осталось! — Сердар засмеялся. — Как быть?

— Пока хватит, — молла Акым покрутил головой. — Не все сразу. У меня от твоих мечтаний и так уже голова кругом идет!

Собеседники замолчали и всерьез занялись пловом.

— Стало быть, ты к нам зоотехником? — спросил молла Акым, набирая в пригоршню рис. — С чего ж думаешь начинать?

— Отправлюсь завтра в пески. Посмотреть надо, как дела, в каком состоянии овцы. А остальное потом вместе с вами проворачивать будем. Без председателя мне не справиться.

— И что ж ты с председателем намерен проворачивать?

— Начать мы должны с немногого. На станах построить теплые помещения для чабанов и загоны для овец… Заготовить сухих кормов хотя бы на два сезона и доставить их к местам выпаса.

— Ничего себе — немногое!.. Сразу же ставишь перед нами неосуществимые задачи! — молла Акым беспомощно развел руками. — Сухие корма для овец! Мы лошадей-то на зиму не можем обеспечить. Помещения для чабанов! А где взять глину? Найдем глину, где взять воды? А загоны для семи тысяч овец — ты представляешь, что это такое?

— Постойте, молла-ага, постойте! Запасать ведь не обязательно люцерну, для овец можно и верблюжью колючку. Даже лучше!

— У тебя как в пословице: «Нет огня, будем пшеницу жарить!» Где мы колючку возьмем, мы ж ее всю распахали!

— Молла-ага! — Сердар даже привстал с места. — Надо наконец понять, что животноводство — главное богатство нашего края! И именно животноводством мы должны заниматься в первую голову. Умело, рачительно, вдумчиво! Скотоводство в наших местах — дело верное, надежное, не надо бояться вкладывать в него капитал. Распахали колючку — плохо. Надо посеять ее! На хорошей земле она вымахает в человеческий рост — вы понимаете, сколько это кормов? Засеем три гектара. С каждого гектара — два стога. С трех — шесть стогов. С шестью стогами сухой колючки нам не страшны никакие морозы! Любую самую суровую зиму отары переживут без потерь!