Вьюга

— К сожалению, — начал Брейн Инди, — а может быть и к большому счастью, подобные события лишь играют нашей Церкви на руку. А события в том мире лишь способствуют укреплению позиций Векторной Прогрессии и Объединённого Собора за счёт концепции мессии. С этим местным героем стоит начать вести переговоры и прийти к определённым соглашениям. Конечно же, — и без оговорок — лишь на наших условиях…

— Вы думаете это возможно, после того, что стало происходить там?

— Преподобная, — Кардинал внимательно посмотрел на собеседницу, — совсем недавно из ваших уст прозвучала речь о нарушениях Центром и его союзниками всяких социально-территориальных норм. Теперь же всё выглядит до простоты совершенно противоположным образом. Скажите, милая Роахим, чего вы действительно добиваетесь?

— Мне очень жаль, ваше Святейшество, что я внятно не смогла донести до вас свои мысли, — женщина прошла в глубь кабинета. — И как в самом начале нашей беседы стану требовать отправки на Сансару нескольких отрядов эскувиторов. Для взятия под полный контроль наших миссий и наведения нарушенного порядка.

«А так же, для того, чтоб иметь чёткие и ясные причины в торговом шантаже альянса ЦКГ — Консорциум. Хотя, если б только это. В голове у старухи намешано многое и кто знает, что и для чего было высказано, а что умолчалось?..».

— На всё необходимо время, а уж тем более на весомые решения. Скорее всего, — Кардинал отвлечённо посмотрел в окно, — предложение о военном вмешательстве будет вынесено на обсуждение Меджлиса. Явную поддержку я вам гарантировать не могу, но вот большинство обещаю.

Архиепископ направился к Преподобной матери для прощального ритуала. Его зелёная сутана мягко и тихо зашелестела, раздаваясь для хозяина кабинета ласкающим звуком.

— Я так не думаю, — ответила Крондарум.

— А вот и зря! — Его Святейшество постарался не повысить голос. — Волнения ваши совершенно излишни.

— Если брать во внимание то, что ЦКГ так же заинтересованы во Вьюге, то они станут оппозицией в этом решении. И не будет удивительным то, что окончательный вердикт в нашу пользу зависнет в воздухе.

— Всё в руках Всевечного!

Кардинал протянул руку для поцелуя, ознаменовавшего окончание визита.

— И кстати, дитя моё! Как зовут этого отступника, который лишил вас терпения и сна? Может быть стоит создать из него прекрасную икону для поклонения придав ему образ мученика и сына Всевечного? Невинная всеблагая жертва, призванная спасти свой захудалый мирок?

«Это лишь самый простой и лёгкий способ продолжить наше влияние в пространстве Джаннат. Отлично уже то, что Его Святейшество не столь дальновиден и целенаправлен, — пыталась размышлять Преподобная мать Роахим Урсула Крондарум. — Его тупость, так же, как и членов Меджлиса, весьма явна и зашорена предвзятым отношением к догмам Веры. Что ж… Прекрасно! Иначе не сбылось бы задуманное, и Будущее загнило в самом зародыше.».

— Из многочисленных докладов известно лишь, что совершенно не зарегистрированные нами люди, называющие себя Ангелами Господними, направляются неким Натаном Фархал Салдашом.

Ветер стал утихать постепенно, усмиряя свою силу и безумие. Белое крошево, сыпавшее плотным маревом с непроглядного неба, наконец-то, начинало редеть. Свет Ока лишь на чуть-чуть окрашивал безумную снежную тьму в тёмно-сизый цвет, пытаясь осветить весь окружающий простор и такой далёкий горизонт. Мощный поток Норди, не ослабевавший уже в течении полутора анга, перешагнув через каменные уступы хребта Иеола, стал терять свою настойчивость, кочуя всё дальше к тихим равнинам.

«Баллах вновь осчастливил мир Вьюги присутствием, напоминая каждому, что есть сущее! — пришёл к пониманию Рон. — Странно, почему к осознанию самых простых вещей приходится проделать довольно долгий путь, наполненный к тому же самоотречением и глупостью?».

Рон вдруг задумался о том, что давно перестал видеть сны, так беспокоившие его ещё на Ашраме-IV, в Саду спящих душ. Он с теплотой вспоминал то время, когда начинал свой Путь поиска истины в обители игумена Инсара Тарадия. Словно зрелый человек, лицо которого озаряет милая улыбка при виде шалостей маленького ребёнка. Прошло и совершенно поблёкло в памяти то время, когда он прибывал в такие близкие его устремления и духу, пронизанных благочестием и божественным светом, пенатах храма рыцарей Арьяначариев. Теперь же, став с определённого момента воином братства Хранителей Господа, Рон старался сосредотачиваться на том, что досталось ему после Газават. Находясь сейчас в одном из убежищ, он остро стал понимать всё то, что постепенно открывала ему память.