Вьюга

Хранители, члены братства Стражей, нашли его замерзающим, засыпанного снегом, на склоне Джайтана. Как он туда попал, настолько далеко от Азраиль-горы, Рон до сих пор ответить не мог. Пытаться же предполагать теперь, что таким могуществом могла обладать лишь сила Всевечного, было бы глупо. Рон уже перестал быть тем обычным последователем догм, которые прививались ему ещё в Храме рыцарей ачариев. Принимать всякое любое событие, как единственно абсолютное проявление воли Господа, значило превращать себя в фанатичного глупца совершенно не понимающего учения, которому следуешь. Главным для самого себя, Рон, начал ставить ясное осмысление взаимосвязи произошедшего и их следствия с причинами, побудившими к данному результату, с переложением на фактор времени.

Все проявления Мира, будь то могущественные циклоны, несущиеся с севера, или внезапное потепление и сход селей со склонов к подножию Кайлоса, стоило рассматривать лишь только как определённые проявления высших сил, совершенно отстранённо и без необходимой заинтересованности. Природой, как и людьми, двигали причины, имеющие смысл не в изначальности, а в последствии. Основным оказывалась цель, та переменная, которая давала импульс. И потому, пытаясь обнаружить её становился понятен основной замысел всего происходящего, где надуманные и во многом совершенно ошибочные поиски причинности ни к чему существенному не приводили. Необходимо было определить лишь единственную парадигму, что всё происходящее проявляет себя не почему-то, а для чего-то, во всём существует наполненная задачей целенаправленность.

Так происходило и с ним. Рон начал анализировать многие моменты своей жизни, стараясь припоминать разные незначительные мелочи и запомнившиеся случайности. Он, по каким-то пока ещё непонятным ему самому, причинам, должен был находиться именно здесь, на Вьюге. В этом состояла странная мистическая и совершенно необъяснимая необходимость. К такому выводу Рон приходил вспоминая события своей жизни связанные после отправки его на эту планету. Все те случайности, имеющие хоть сколь какое-нибудь отношение с чудесным спасением после лавины, накрывшей его на склоне Джайтана, а так же пройденная Газават на Кайлосе стали прямым следствием чьей-то целенаправленной воли с непонятным конечным результатом. Да и сама жизнь на Ашраме, где он начал познавать первые шаги к Истине, и отправка сюда, на Сансару, выстраивались теперь в стройную крепкую цепь необычайных, но таких необходимых событий.

«Однозначно, кто-то должен был находиться за всем этим, выверяя стратегию согласно задуманному? Ведь спасение с гибнущего челнока не могло относиться к слепой случайности. И дальнейшая участь сестры Заир тому свидетельство… Мне же уготовано принять судьбу того, кому должно понять скрытый смысл происходящего в этой совершенно таинственной миссии, и познать его лишь только спустя какое-то время. Истина часто накапливается очень неторопливо, но всегда ошеломляет молниеносным проблеском осознания.».

Не вера, но постоянная надежда ещё жила в Роне, поддерживая его в поиске смысла происходящего. Надежда на то, что он в конце концов сможет найти все ответы на многие свои вопросы.

Не было ли в подобных размышлениях надуманности и пресловутой, горделиво задиравшей подбородок, собственной необходимости, способной затмевать разум даже просветлённым махатмам? Рон старался оставаться отстранённым, ещё многое не давало ему покоя. «Почему?» в его понимании не должно было существовать, его необходимо было уничтожить. Уничтожить ради того, чтоб дать жизнь другому — «Для чего?».

Видения всегда проявляют себя некой абстрактной и совершенно туманной дымкой, имеющей огромное влияние на действительность, но только лишь тогда, когда их свидетелями является человек. Одних они превращают в рабов, иных в испуганных животных, но единственным и однозначным всегда остаётся именно результат. Это особые силы, которые постоянно и неотрывно направляют и подталкивают каждого ищущего на действия и поступки. Таким образом, человек становится обычной игрушкой в руках этих таинственных сил. Рон же не желал этому подчинятся. Он старался соединить логику и чувства, отделяя себя от желания совершенно отойти от Пути, к которому он пришёл и уже двигался с недавнего времени. Во многих проявлениях он изначально казался Рону ошибочным и даже где-то ложным относительно тех знаний, что были преподнесены в обители Отче Тарадия, и тут у ортодоксов. Однако же, Рон пытался отстраняться от подобных мыслей и быть самостоятельным в своих решениях и действиях. Но избежать влияния тех знаний, которая непонятным образом проникли в него при испытании, никак не мог.

«Понимание приводит к спокойствию чувств. Логика и размышление к неспешности и уничтожению страха. Всякое решение должно отметать скоротечность и эмоции, ибо они убивают Цель.».