Вьюга злится

— Ок, понял! — сказал управляющий, кинув взгляд на красную коробочку и букет. — Позвоню боссу.

Просидев так несколько часов и просчитав в голове возможные варианта исхода, Снежана пришла к выводу, что ей нужно время, чтобы все обдумать. И самое главное — ей необходимо поговорить с Сашей.

Она набрала номер дочки, и та сразу ответила:

— Привет.

— Привет, родная, — чуть не плача, прошептала Снежана, — нам надо поговорить… приходи домой.

— Через час буду, — сразу согласилась Саша.

Снежана вызвала такси и, прихватив с собой ромашки и коробочку с кольцом, поехала домой.

Она даже не успела поставить цветы в воду, как в дверь позвонили.

Увидев на пороге дочь, она не удержалась, обняла ее и зарыдала.

— Мам, ну ты что! Ну чего ты? — а у самой тоже слезы в глазах.

Они в обнимку прошли в гостиную и тут Саша, увидев на барной стойке цветы и красную коробочку, встала как вкопанная и с ужасом в глазах посмотрела на мать.

— Только не говори мне, что он тебе сделал предложение.

Снежана боялась кивнуть и испуганно смотрела на дочь.

— И ты согласилась? — крикнула Саша и расставила руки в сторону.

Снежана замотала головой.

— Мама! Я никогда не прощу тебе этого, поняла? Ладно он, бабник, переключился с меня на тебя. Но ты же должна понимать, что он мудак? Простой козел, который хочет нас с тобой поссорить.

Снежана неуверенно кивнула.

— Слава богу!

Саша взяла букет и, отправив его в мусорное ведро, потянулась за красной коробочкой. Снежана перехватила ее и тихо сказала:

— Это я верну ему сама.

— Ладно, — согласилась Саша.

В дверь позвонили.

Снежана вздрогнула, представив, что это может быть Вадим и ей сейчас при дочке придется с ним выяснять отношения.

Саша пошла открывать, но увидела разъяренного отца.

— А-а-а-а, ты тоже тут? — спросил он грубо. — Вот и отлично! Сейчас я вас, дур, буду учить уму-разуму!

Он прошел в гостиную, где нашел растерянную Снежану.

— Вот! — он громко хлопнул по барной стойке, оставляя на ней небольшой лист бумаги.

Снежана не сдвинулась с места, а Саша подошла и взяла лист в руки. Пробежав глазами по тексту, она подняла взгляд на маму, потом на отца и опять опустила их на лист.

— Прочитай своей мамочке про ее ухажера. Да и про своего тоже. У вас же один на двоих, да? Две дуры! Повелись на красивое личико и накаченный торс? И даже не спросили его, где он это тело накачал!

— В тюрьме, — тихо ответила Саша.

Снежана удивленно посмотрела на дочь, подошла и отобрала листок.

Это была справка о судимости. В ней были указаны номер статьи и где отбывал заключение подсудимый Покровский Вадим Яковлевич.

— Десять лет! — воскликнул Альберт. — Десять! Я погуглил, знаете, что за статья на нем? Изнасилование, сопряженное с убийством.

Снежана замотала головой.

— Что? Он тебя не насиловал? Ну ты, наверное, и так ему отдалась, да? А вот отказала бы — уже лежала бы где-то трупиком!

Альберт был невероятно зол:

— А ты? — обратился он к дочери. — Тоже не смогла ему отказать? Вот поэтому и жива. Молодцы, девочки. Хорошие девочки! Послушные. Просто умницы, а не девочки! — и подняв голову к потолку, громко вдохнул: — Дуры вы конченные, вот вы кто!

Альберт ударил рукой по барной стойке.

— Пусть я неудачник, пусть! Но я честный неудачник и никогда тебе не делал больно, — он посмотрел на Снежану. — И я люблю тебя!

Он выругался и огромными шагами направился в прихожую. Через секунду за ним хлопнула дверь.

Снежана медленно побрела в свою комнату. Ее тело не слушалось, а колени дрожали и подкашивались. В голове был только один вопрос: «Как я могла так вляпаться?»

Саша пошла в свою комнату и упала на кровать.

Каждая снежинка — как письмо с небес

Отца Вадим никогда не видел. Мама рассказывала, что он был геологом, бесконечно преданным науке, любил экспедиции, постоянно стремился сделать очередное открытие, но трагически погиб. Когда мамы не стало, бабушка рассказала мальчику, что все рассказы ее дочери — «чушь собачья» и никто никогда не видел этого «великого геолога».