Вьюга злится

— Вот поэтому ты и понравился моему отцу. Тот тоже любит планы строить и рассуждать о жизни. А я хочу взять все по максимуму! Хочу прожить так, чтобы было, что рассказать детям. А то знаешь, как мои предки прожили большую половину своей жизни? Учились в универе, познакомились, поженились, у них родился я. Все! Теперь они живут моей жизнью. Моей! А не своей. На хрен такое надо? Я не собираюсь жениться еще лет сто! И хочу перепробовать все: и герыч, и дурь, и кокс… Кстати, неделю назад попробовал болтушку, один аптекарь приволок, наверное, недовар какой-то был, от него у меня такая абстяга началась, думал, кончусь, почти на сутки застрял в астрале. Лучше гертруды для меня ничего нет, отходняк легкий.

— А если отец узнает?

— Он ваще не шарит! Я вчера звоню Димасу и говорю: пришли мне банку черной икры. А отец как раз подошел и говорит: в холодильнике на верхней полке икра есть, зачем ты просишь друзей привезти? Прикинь? Ваще не врубается. И вроде молодой мужик еще, тридцать восемь ему, а не шарит вообще. А мама так еще хуже. Всему верит, надеется на внуков, — он громко рассмеялся. — Я детей на дух не переношу. Похоже, она, бедняга, их никогда не дождется…

Вадиму был очень неприятен и этот разговор, и сам Костик. Но как отделаться от него, он не знал. Понимал, что тот его держит только для отвода глаз у родителей, но когда он заходил к ним в дом и видел счастливые глаза Владимира Сергеевича и Виктории Игоревны, все сразу забывал и наслаждался тем, что ему бог не дал, — семьей. Пусть не своей, пусть чужой, но эти люди хорошо к нему относились, специально готовили те блюда, которые он любит, и пытались угодить. Это был для него абсолютно новый опыт: сидеть за большим столом, есть красиво украшенные блюда, беседовать на различные темы. Он впитывал в себя эти незнакомые запахи крепкого счастья и мечтал, что когда-нибудь тоже создаст семью и будет вот так сидеть и вдыхать их глубоко и равномерно, чтобы ощутить каждый вдох и насладиться его тонким сладостным запахом.

Надышаться можно только ветром

Лера вошла в квартиру подруги, разулась, переместилась в гостиную и присела на кожаный диван.

— Саша в универе?

Снежана кивнула и рассказала последние новости: про предложение руки и сердца и находку Альберта, протянув ей справку о судимости Вадима.

Валерия долго водила глазами по печатным буквам, молчала, но потом все же спросила:

— Ты что чувствуешь к нему?

Снежана пожала плечами:

— Мне ужасно трудно анализировать происходящее.

— Не нужно его анализировать. Скажи мне, что ты чувствуешь к нему?

— Ты разозлишься… — предположила Снежана.

— Понятно. Любишь.

Снежана промолчала.

— Вот что я тебе скажу, Снежок. Тебе надо с ним обязательно поговорить. Это раз. Два — это то, что он не повел себя как мудак с тобой. Он переспал и на следующий день сделал предложение. Это говорит о том, что у него к тебе есть чувства и они немалые, раз он до тридцати шести лет не был женат.

— Из них десять он отсидел, — тихо напомнила ей Снежана.

— Может, ты не в курсе, но и в тюрьме люди выходят замуж и женятся. И даже очень активненько. Было бы желание и был бы рядом достойный человек. У него, значит, не было. А вот получить вышку в РУДН желание было! И китайский выучить тоже. Я, конечно, не уверена в этом и вообще никогда его не видела, но думаю, что вышку он получил в тюрьме. Это что значит? А то, что у мужика есть яйца. И бизнес он потом раскрутил, и хата, и тачка у него тоже имеются. Не то что у твоего Альбертика. Да, с Сашкой все получилось нехорошо. Но, с другой стороны, а как бы вы тогда познакомились?

— То есть ты за него…

— Я за то, чтобы давать людям шанс. И эту статью, — Валерия кивнула на лист бумаги на столе, — я знаю. Моя мать не по ней сидела, но она моего отца не убивала. Это был несчастный случай, который приписали как убийство. А эта статья не за преднамеренное убийство!

— А изнасилование? — тихо спросила Снежана.

— Не знаю я, Снежок, не знаю. Но нельзя лишать человека шанса начать жизнь заново, даже если он очень сильно оступился. Да, понимаю, это страшно, он лишил кого-то жизни, но, блин… каждый ошибается.

— Лер, я… даже не знаю, как тебе это сказать… Нет, мне не по фиг на все это, но я не буду с ним по другой причине. Саша дала мне четко понять, что или он, или она.

Валерия нахмурилась:

— А какого, простите, хера, она такое заявила?

Снежана опустила голову.

— И ты поведешься? — возмутилась Валерия.

Подруга продолжала молчать.

— Вот же… закрой уши, я сейчас буду ругаться матом.

— Мне не двенадцать.

— Тебе еще меньше, раз ты принимаешь такие решения!

Валерия встала и налила себе воды из кулера.

— Я надеюсь, что ты передумаешь.

В дверь позвонили, и Лера спросила:

— Ты кого-то ждешь?

Снежана замотала головой и сказала:

— Надеюсь, это не Альберт.

— Ты его еще не спустила с пятого этажа? — поинтересовалась Валерия. — Ну так я сейчас это сделаю!

Она уверенно направилась в коридор и распахнула дверь.

На пороге стоял Вадим с букетом тюльпанов. Она сразу поняла, что это он, и не сдержалась:

— Как красив, зараза!