Вьюга злится

— Писать больше нечем. Наливай чай! — выглядела она все равно взволнованной и немного растерянной.

Снежана быстро подала ей чашку ароматного чая и пиалку с вареньем. Они немного поболтали, Лера допила чай, взяла все тесты и снова направилась в ванную.

Вышла она довольной и счастливой:

— Давай свои блинчики, надо сына покормить! — заявила она и уселась за барную стойку.

Водрузив перед подругой тарелку с горячими блинчиками, Снежана разогрела в микроволновке пиццу и тоже положила ее перед подругой.

Рвотные позывы не заставили себя долго ждать: «Рокфор» источал жуткий запах, от которого затошнило и Леру, и Снежану, и обе женщины рванули в туалет.

Стоя на четвереньках возле белого фаянсового друга, они смотрели красными от слез глазами, пока не рассмеялись.

— Вот это поворот! — выдала Валерия и уставилась на живот подруги.

— Я еще вчера узнала.

— И молчала?

Снежана виновато пожала плечами.

— Погоди… а он от кого? — спросила Валерия.

— От Вадима.

— Уверена?

— Да. С Альбертом мы всегда предохранялись. И потом, наша с ним последняя встреча была неудачной, ну, после которой я сбежала, и на следующий день начались месячные. А ночь с Вадимом была после.

— Отлично! Детей лучше иметь от любимых мужчин. Расскажешь ему?

— Нет. Зачем? Я получила то, о чем мечтала, — ребенка, которому посвящу ближайшие двадцать лет. А там видно будет. Саша Вадима все равно не примет. А так… я ей скажу, что ребенок от Альберта. А Альберту скажу, что от Вадима. В общем, все довольны и счастливы.

— Странное у тебя счастье получается: всех обманешь в надежде, что оно действительно наступит?

— Я много думала по этому поводу, — Снежана села на теплый кафель и облокотилась спиной о комод, — не могу я отказаться от дочери. Никак не могу. Как представлю, что ее не будет в моей жизни, страшно становится. А Вадим… его и не было у меня. Всего одна ночь… Я надеюсь, что смогу его забыть.

— Не сможешь. Твой малыш будет о нем напоминать всю жизнь.

Снежана пожала плечами:

— Ну пока так оставлю. А дальше видно будет. Идем, выбросим пиццу, поедим блинчики, и пойдешь домой радовать Володю. Блин, в пятьдесят пять стать папой — это так круто!

— А как я счастлива, ты бы знала!

После Леры домой пришла Саша.

— Устала, — сообщила она грустным голосом, — есть что-нибудь поесть?

— Блинчики только.

— Давай, я руки вымою.

Саша зашла в ванную и нашла на подиуме у ванной три теста на беременность, которые забыла Лера.

На кухню она ворвалась злая как мегера и, тряхнув ими перед лицом матери, выкрикнула:

— Что это?!

Снежана спокойно ответила вопросом на вопрос:

— А ты не знаешь, что это?

— Ты беременна от этого мудака? И долго ты собиралась скрывать от меня эту новость?

— Сегодня узнала.

— И ты собираешься рожать? Никогда этому не бывать!

— Саша, я взрослая женщина, и позволь мне самой решать, что делать, хорошо?

Снежана не на шутку разозлилась: какое право дочь имела указывать ей, что делать, тем более в таком наглом категоричном тоне?

— Он же от Вадима, да? — Саша швырнула тесты на пол. — Ты отказала Альбертику больше месяца назад, а потом переспала с этим мудаком и забеременела!

Снежана молчала, понимала, что сейчас нет смысла что-то говорить, да и оправдываться не хотелось.

— Ты сделаешь аборт? — в глазах дочери блеснула злость.

— Нет, — спокойно ответила Снежана, — я хочу этого ребенка, и я оставлю его. А ты… или принимаешь мою позицию, или сейчас собираешь вещи и уходишь.

— Куда? — испугалась Саша.

— Куда посчитаешь нужным. Учиться ты не хочешь…

Дочь перебила ее, выкрикнув:

— Хочу! Просто сейчас у меня сложное эмоциональное состояние и я не могу сосредоточиться!

— Ну вот пока у тебя такое ужасное состояние — иди работай, снимай квартиру и живи своей жизнью.

— Ты что, отказываешься от меня?

— Нет. Просто я поняла, что всю свою жизнь жила для кого-то. Сначала чтобы выжить и прокормить бабушку, потом чтобы поднять тебя, затем чтобы выучить тебя, что, к сожалению, мне не удалось, а сейчас ты опять предлагаешь мне засунуть свои желания в задницу ради тебя! А почему? Зачем? Ты взрослая. У тебя своя жизнь. Строй ее как знаешь и умеешь. А я хочу пожить для себя. Я ненавижу все, чем я занимаюсь. Я устала думать о том, чтобы заработать деньги и повезти тебя на какой-то курорт или устроить в крутую школу, или найти деньги, чтобы ты училась в МГУ, а потом четыре года подряд ты не сдаешь экзамены, а я продолжаю платить за все. Я устала, Саша. Хочу тихой спокойной жизни, не гоняться за твоей подругой и не покупать «мерседес CLK». Я не брошу работу, конечно, но собираюсь пойти на курсы дизайна и в будущем все же, надеюсь, буду заниматься тем, о чем всегда мечтала. А ты иди своей дорогой.

Саша прищурилась, громко вдыхая и выдыхая воздух, и кивнула:

— Как скажешь!

Выскочив из дома, девушка уселась на скамейку и разревелась: громко, вытирая рукавом рубашки слезы и прокручивая в голове слова матери.

И куда ей сейчас идти? К Даше? Нет, у той и так проблем выше крыши.

Она встала и поплелась к Лере.

Зима — честное время года