ВьЮжная Америка

Зачем иметь машину, если за несчастный доллар вы быстро и комфортно добираетесь из любой точки города до любой другой точки? Вам не страшны поломки, царапины и даже легкие удары в бампер, вас не волнуют ремонты, бензин, стоянки, угоны, страховки и дорожные налоги. Вам даже не обязательно воздерживаться от пива, при желании можно и вздремнуть по дороге. И все — за один-единственный доллар. Я прикидываю: десять тысяч долларов — средний автомобиль — десять тысяч поездок на такси, три года по одной поездке в день. Даже больше, потому что к автомобилю обязательно приклеятся все вышеназванные затраты. Да, жил бы я в Боготе, ни за что не купил бы машину, невыгодно.

А еще глазурованные кирпичные дома понравились, их много, как правило, в два этажа, с балконами, крыльцом, фигурной железной ковкой. Староиспанский стиль, солидный, но живой и узнаваемо европейский. Иногда в каком-нибудь окне, точно на картине, можно видеть чьи-то глаза, наблюдающие за проносящимся мимо суетным миром. Я представляю: внутри, в комнате — тишина, темные дубовые перила, большой лаковый стол, все основательно, тяжело, почти вечно. В таком доме, наверное, хорошо думается, спокойно работается. И город за окном не мешает, он будто телевизор с выключенным звуком — старательно рисует картинки, одну ярче другой. Но немые картинки суетящейся Боготы не трогают душу. Я встречаю взгляд из окна — он отдален от меня, мудр и уравновешен. А меня гонит эта улица, запрещая мне любые паузы и заминки. Легкий здоровый бег трусцой — ее непреложное правило. Поддаваясь напору движения, я ухожу. Никогда мне не сидеть с той стороны окна глазурованного красного дома.

Наступил вечер. В номер (мы так и говорим в подобных случаях — «в номер») мы купили три фунта странного фрукта, похожего на репу, но обещающе сладкого. Странное же и смешное — это его название. А было так: два мужичка катили по улице тележку с горой «репы», и я из глупого любопытства спросил их, что это за штука. Они моментально пристали ко мне с уговорами купить хотя бы две малюсенькие репки и не отвязались, пока я не согласился отдать полтора доллара за три фунта. Но мои попытки выяснить, как этот фрукт называется, ни к чему не привели. Мужички повторяли это слово по-всякому — и медленно, и по слогам, и быстро, и нараспев, но всякий раз отрицательно мотали головами, когда я пытался воспроизвести их звуки. Так и не смог воспроизвести.

По-видимому, я не обладаю даже зачатками таланта звукоподражателя. Вот один мой знакомый умеет зловеще скрипеть горлом так реалистично, что все присутствующие при этом с тревогой оглядываются на дверь. А я вот лишен подобных дарований. Фрукты мы съели, они оказались действительно сладкими и очень сочными, но что мы съели — до сих пор остается загадкой. В Эквадоре почему-то таких фруктов нет.

Но это было позже, а за час до того мы очутились на радиоулице. Есть такое необычное место в Боготе, и тоже недалеко от бизнес-центра. Вы найдете его без труда, если спросите любого не слишком пожилого прохожего, где тут много магазинчиков с радиодеталями. Если, разумеется, вам удастся растолковать прохожему, что такое радиодетали. Не думаю, что это простая задача.

Что там продают? Примерно то же, что и на Митинском рынке в Москве, — всяческое электронное железо. Но почти ничего компьютерного. И без видео. Только для звука, только для музыки. Здесь можно приобрести очень дешево все необходимые части того, что под вашими умелыми руками способно превратиться в мощный акустический домашний театр. Здесь масса звуковых колонок любого класса, усилителей, проигрывателей, магнитофонов, тюнеров, эквалайзеров, цветомузыкальных установок и прочего музжелеза. Но еще больше, конечно, радиодеталей. Рай для фанатов паяльника и канифоли. А я ушел с радиоулицы ни с чем — искал и спрашивал кабель с переходником для своей видеокамеры, но не нашел.

Под конец дня нам довелось удивиться еще раз. Понадобилось мне обменять сотню долларов. Но обменных пунктов в бизнес-центре почему-то нет. Возможно, в каком-нибудь банке и разрешилась бы моя проблема, но в вечерний час оставалась одна надежда — на леваков.

Не может же такого быть, здраво рассуждал я, чтобы в городе, где бродят тысячи американских туристов, никто не занимался уличным обменом.

И верно, в первом же магазине продавец-негр подтвердил мою уверенность. Он вышел из-за стойки, чтобы сквозь черное стекло окна показать мне правильный путь к желаемому меняле. Я продвигался согласно детальным, но совершенно непонятным из-за акцента указаниям, и вскоре был вынужден обратиться за помощью к хозяину какой-то лавки.

— Да, — сказал лавочник, — улица через три улицы.

Иду, считаю перекрестки и незаметно углубляюсь в темный, не первой свежести район. Строения все ниже, улочка все грязней, люди в тапочках сидят на истертом пороге, курят, и тугой дым медленно поднимается к слабой, желтой десятиваттной лампочке.