Viva Америка

Стюардесса-трутень невольно сглотнула, и ее вбитый глаз снова выпучился. Затем она схватилась за горло и, словно выпивший на дорожку манекен, чеканным шагом отправилась куда-то в сторону, ударяясь по пути об кресла и спотыкаясь об тела.

— Господи… на них же теперь можно яичницу поджарить!.. — простонал я, держась за свои горевшие уши. — Еще и пилотов вырубило… Надо… надо разбудить их… — Я обессиленно сел на колени одному из пассажиров. — А еще… Мгфх! — И я заплевался, неожиданно ощутив, что Козетта нагло лезет ко мне в рот.

Бесцеремонно втиснув мне за щеку маленький побег стронгилодона из пакетика, Козетта точно такой же кусочек положила на свой розовый язычок. Переглянувшись, мы с отвращением прожевали стронгилодон. Мои губы тотчас словно прилипли к зубам, а язык — как будто окоченел и присосался к нёбу. Однако вальсировавшие у меня перед глазами вихрастые темные пятна померкли и рассеялись.

— Вс… всё… подъем… — Я смущенно вытер потекшие по подбородку слюни и попытался встать. — Надо к пил… пилотам!.. Иначе…

— Ну ты и тяжелый! — капризно пожаловалась Козетта, помогая мне подняться. — Похоже, вот они — пудовые русские «гирьки»!..

— Ага, осталось только их с твоими «гирьками» в апреле-мае стукнуть[15]! — отмахнулся я и завертел головой, ища стюардессу-трутня.

Козетта с подозрением прищурилась и принялась водить фотоаппаратом по сторонам.

— У тебя там датчик движения? — с сарказмом поинтересовался я.

— У меня там датчик иронии! — огрызнулась Козетта, делая первые шаги в сторону кабины пилотов. — Так что заткнись, Алекс, и следи в оба своих медвежьих глаза!

— Принято, госпожа убийца чудовищ.

Потолок салона внезапно щелкнул, и из него свесились кислородные маски.

— Это бы пригодилось от их вони — если бы упало вовремя! — с сожалением произнес я. — Ладно, нет веселья без похмелья.

— О-ля-ля! Обожаю ваши алкогольные аллегории, — доверительно сообщила Козетта. — А так согласна: упасть должно вовремя!

Неудобно шагая по наклонившемуся полу, мы прошли служебный участок салона, где сервировали и разогревали еду, и оказались перед распахнутой кабиной пилотов.

— Прис-с-стегнитес-с-сь — или ош-штрафую ваш-ши орга-аны! — внезапно откуда-то пригрозила стюардесса-трутень.

Мы с Козеттой затравленно обернулись — но трутень по-прежнему где-то скрывался.

— Так иди и пристегни нас, шипучка пучеглазая! — насмешливо крикнула Козетта, готовя фотоаппарат для еще одного удара.

— Я тебе сейчас язык пристегну — ко лбу! Шевели багетами! — И я затолкал Козетту в кабину.

Оказавшись внутри, я поспешно запер за нами дверь. Снаружи в этот момент неторопливо заваливался дождливый горизонт, усеянный слезящимися огнями ночного Нью-Йорка. Из динамиков кабины авиадиспетчер встревоженно слал запрос за запросом. Спящие пилоты безучастно свисали из кресел. Козетта ахнула и сделала несколько снимков.

— Потом себе посмертную славу зарабатывать будешь! — раздраженно бросил я Козетте. — Я — к пилотам, ты — к аптечке! Найди что-нибудь от спазмов дыхательной системы, если ты в этом хоть что-нибудь смыслишь!

— Багет тебе… Я знаю только адреналин! — взволнованно отозвалась Козетта, хватая бортовой набор первой помощи. — Подойдет?!

— Не знаю! Инструкции тогда читай! — отрезал я, запрокидывая первому пилоту голову.

Я с содроганием разжевал еще один цветок стронгилодона, а получившуюся из него кашицу втер в десны пилота. После этого ту же самую процедуру я проделал и со вторым. К моему облегчению, первый пилот пьяно открыл глаза и непонимающе посмотрел на меня.

— Самолет сажай, разиня, — ласково сказал я ему.

Неожиданно в мое плечо воткнулось что-то острое. Я в панике вздрогнул — но это была лишь Козетта, сосредоточенно вкалывавшая мне какой-то препарат.

— Сдурела?! — возмутился я, хватаясь за плечо. — Чего не предупредила?!

— Обойдешься! — томно мурлыкнула Козетта и бесстрашно сделала себе укол через разрез в джинсах.

После этого она со шприцами и ампулами быстро обошла пилотов. Убедившись, что они выровняли самолет и их жизни более ничто не угрожало, мы с Козеттой утомленно присели рядом с дверью.

— Что вколола? — угрюмо поинтересовался я. — Хм, вроде чувствую себя получше, чем тогда, когда впервые съел эту филиппинскую рассаду.

— Что-то для стимуляции — то ли эрогенных зон, то ли дыхательного центра, — задумчиво проронила Козетта, просматривая сделанные снимки. — Багет мне в зад, это просто… сенсационно!

Внезапно по ту сторону двери что-то яростно хлопнуло, и самолет словно провалился в выбоину в воздухе. Ряд приборов в кабине тут же тревожно запищал и замигал. Побледневшие пилоты незамедлительно попытались вернуть самолету прежнее положение.

— Что случилось? — крикнул я им, с неохотой поднимаясь.

— Разгерметизация! — отозвался второй пилот. — А вы вообще кто такие и что тут делаете?! Немедленно вернитесь в салон и пристегнитесь!

— Эй, парни, а у вас же есть пистолет в кабине?.. — нервно поинтересовался я у пилотов. — Надо кое-что свинцом угостить — то, что сейчас вашу птичку ломает. Ну?