Вивальди

Джован Баттиста вздохнул с облегчением. Но сможет ли сын сдержать данное обещание? Всё говорило за то, что сможет. Он вновь вернулся к написанию скрипичных концертов и сонат,а в последнее время увлёкся кантатой.Возможно, новый творческий всплеск был вызван недавно прочитанной им статьёй известного немецкого критика Иоганна Маттесона, назвавшего Вивальди среди лучших композиторов Европы, таких как Гаспарини, Марчелло, Скарлатти, Лотти, Гендель, Телеман.

Дон Антонио не отпускал руки с пульса Пьет аи внимательно следил за всем происходящим в кулуарах богоугодного заведения. К великому его удивлению, продолжающего болеть Гаспарини сменил флорентиец Карло Пьетро Груа, работавший при княжеском дворе в Дюссельдорфе. Он не считал его большим композитором, хотя тот был автором нескольких опер, кантаты для двух солирующих голосов с basso continueи многочисленных духовных сочинений. Одна из учениц как-то сообщила ему, что у руководства приюта флорентиец не вызывает большого удовлетворения. Втайне Вивальди лелеял мечту занять вожделенное место главного капельмейстера и художественного руководителя консерватории Пьет а, чтобы осуществить свои замыслы.

От Франческо не было никаких вестей. Поначалу кто-то видел его в Далмации, затем говорили о встрече с ним в Болонье и Парме. Казалось, в дом Вивальди вернулись прежние времена. Джован Баттиста поутру вынужден был теперь спешить в лавку цирюльника, где ему начал помогать подросший Изеппо, а по воскресным дням, как всегда, играть в оркестре Сан-Марко. Уединившись в своей комнате, Антонио между чтением молитв продолжал творить. Он уже написал пару скрипичных концертов в своей излюбленной до-мажорной тональности, а теперь был поглощён сочинением духовного концерта, который, как он надеялся, со временем могли бы исполнить молодые воспитанницы в Пьет а. Для наиболее одарённых девушек им был написан концерт для двух охотничьих рогов, двух гобоев, скрипки и клавесина.

Одна лишь Камилла как-то сразу постарела. Ещё недавно ей никто не дал бы её шестидесяти пяти. Она довольно быстро смирилась с бегством из дома Бонавентуры. Но изгнание Франческо на три года вконец подкосило её морально и физически. Давно ли она была неутомимой труженицей, полной неистощимой энергии и готовой прийти на помощь другим? Её не покидали хорошее настроение и бодрость духа. Работая по дому, она любила напевать «Нина, не знаю, как быть», которую столько лет назад впервые услышала от своего жениха Джован Баттисты. Теперь дни напролёт она сидит на кухне в углу около окна, штопая чулки, рубахи и штаны.

Некоторое утешение ей доставлял Изеппо, который по вечерам читал вслух книгу из жизни святого Франциска, взятую на время у настоятеля соседней церкви. От грустных мыслей отвлекали подросшие внучата. Старшему Пьерино шесть лет, и он, кажется, проявляет интерес к музыке. Его часто застают под дверью комнаты дяди, откуда доносятся звуки скрипки. Как-то дон Антонио натолкнулся на племянника, притаившегося под дверью, и, видимо, вспомнив, как сам в детстве тайком залезал на хоры, чтобы послушать игру монаха Джованни на органе, сказал:

— Раз тебе нравится музыка, заходи ко мне, малыш, но только сиди тихо.

В начале лета 1721 года поступил заказ на написание оперы для Милана, нарушивший спокойствие Джован Баттисты. Сыну придётся теперь прервать свою концертную деятельность и целиком переключиться на сочинение сценического произведения по случаю тезоименитства Елизаветы Кристины, королевы Испании. Заказ на пасторальную драму поступил от театра Дукале, самого большого в Милане. В 1717 году он сгорел, но вскоре был полностью перестроен и предстал дворцом с пятью ярусами лож, украшенных лепниной и позолотой.

Вивальди не чувствовал себя вправе отказываться от столь важного заказа, несмотря на данное им в сердцах и прилюдно обещание не возвращаться больше к опере. Но его ли в том вина, что в связи со знаменательным событием о нём наконец вспомнили и в Милане? Да и мешочек с луидорами, полученный в Мантуе, почти пуст, а потому лишние деньги не помешают. Уже в начале августа в Милан была отправлена с оказией партитура под названием «Сильвия» по либретто Энрико Биссаро. Вивальди решил посвятить её принцу Филиппу Дармштадтскому, наместнику Мантуи. Видать, Мантуя задела сердце рыжего священника. Бесхитростная пасторальная история весталки Сильвии имела подлинный успех, и из Милана последовал ещё один заказ на ораторию «Поклонение трёх волхвов Младенцу Иисусу», премьера которой была намечена на январь будущего года.