Вивальди

Однажды он решился показать отцу четыре небольших стихотворения, сочинённых им в дороге и озаглавленных «Весна», «Лето», «Осень» и «Зима». По замыслу поэтическому тексту должна отвечать музыка, передающая смену времён года. Это — своеобразный вызов, брошенный поэзией музыке. Первый концерт цикла в темпе allegro предварялся такими поэтическими строками:

Весна. Природа пробудилась,
И выше стали небеса.
Земля в цвету преобразилась,
И звонче птичьи голоса.

На небе ангелов раденье,
А на земле журчит ручей.
Очнувшись, ожили растенья,
В саду защёлкал соловей.

Он объявил отцу, что вместе с партитурой хотел бы передать издателю и стихи, с тем чтобы каждый музыкант, которому предстоит взяться за исполнение этого цикла, смог образно себе представить соответствующую картину природы и более выразительно передать её звуками. Впервые Вивальди обратился к так называемой «программной музыке», существовавшей ещё в Средневековье. Особое распространение она получила во Франции. Но там концепция искусства как имитация природы была истолкована слишком прямолинейно. Однако для Италии программная музыка была в новинку.

В своих пояснениях отцу, а затем издателю Вивальди развивает мысль о том, что существование человека, его труд и быт напрямую зависят от смены времён года, от погодных условий. А он-то сам, с тех пор как себя помнит, постоянно ощущает на собственной шкуре все капризы природы. Как никто другой, он очень чуток к погодным переменам, ощущая то прилив новых сил, бодрость духа, то приступы тоски, апатии. Особенно в плохую, неустойчивую погоду, когда давал о себе знать врождённый недуг.

С приходом жары наступала пора оцепенения, когда преобладало одно лишь желание: поскорее укрыться в тени от палящих лучей солнца. В произведении «Лето» это ощущение жары, усугубляемое назойливой мошкарой, нехваткой воздуха и духотой, передаётся характером adagio в мрачноватой соль-минорной тональности.

С жарою наступает Лето.
Тучнеют на лугах стада,
А на полях ещё с рассвета
Гудит крестьянская страда.

Вдруг дождик брызнул, как из лейки.
Неся прохладу в летний зной.
Пастух, играя на жалейке,
Пасёт отару под горой.

А дождь всё пуще и сильней,
Грохочет гром над головой.
Услышав зов судьбы своей,

Пастух от страха чуть живой.
Гроза недолго бушевала —
Пришла на миг и попугала.

В отсутствие сына Джован Баттиста, взяв партитуру вместе с виршами, решил сам убедиться, насколько точно слова и звуки передают различные состояния природы. Признаться, его немало удивило неожиданное обращение сына к поэзии. Раньше за ним такого не водилось. Впрочем, кто ныне не грешит рифмоплётством, особенно священнослужители? Листая исписанные нотными знаками страницы, когда рука, казалось, еле поспевала за полётом фантазии, он читал авторские пометки и указания исполнителям, как точнее выразить журчание ручья, шелест листьев, пение птиц, шум дождя, раскаты грома или звук пастушьего рожка. Вот allegro осени с её ритмом разудалого деревенского танца, призывным кличем трубы, дружным лаем нетерпеливых собак, бегущих в страхе животных, от чего кровь так и закипает в жилах любого заядлого охотника.

Уж скоро Осень у порога.
На склонах зреет виноград,
И слышен клич призывный рога —
Ему любой охотник рад.

Леса украсились багрянцем,
Принарядившись, как на праздник.
Листва кружит в предсмертном танце,
Чему виною ветр-проказник.

Певучее largo зимней темы в тональности фа-минор поручено соло первой скрипки, звучащей на фоне пиццикато остальных струнных — это словно барабанящий по крыше дождь, а восьмые создают ощущение холода и сонливости, когда так отрадно посидеть со своими мыслями у камина.

Зима. Жизнь снова замирает,
Устав от праведных забот.
Земля под снегом засыпает
И ждёт во сне Весны приход.

У камелька зимою в стужу
Отрадно вечер коротать.
Собак не выгонишь наружу,
Хоть и пора им погулять.