Виват, гардемарины!

Обледенелый плащ парусом хлопал за его спиной. Бока лошади тяжело вздымались.

Никита проскочил поляну, деревянный, уже знакомый нам мостик.

За крутым поворотом он натолкнулся на брошенную карету. Остановившись, Никита отер лошадиный круп шарфом, дал лошади отдохнуть немного. Через минуту шпоры опять вонзились в ее бока.

На мельнице шел яростный бой.

Гардемарины стояли спиной к спине, отбиваясь ножами и шпагами, а когда возникала необходимость, пускали в ход кулаки.

В дымном воздухе мелькали разъяренные лица, сцепившиеся тела, сыпалось зерно из прорванных мешков, трещали, ломаясь в драке, лавки и табуреты, Двое бандитов, проникнув на второй этаж, тщательно обследовали каждый угол.

Слыша их шаги, Анастасия замерла и закрыла глаза.

— Щено-о-ок! — закричал Брильи, оказавшись наконец один на один с Сашей. — Учить тебя надо!!!

Драка их была жестокой.

Силы друзей иссякали, и неизвестно, чем бы закончился этот страшный поединок, если бы в дверях не раздался громкий клич Никиты:

— Гардемарины, вперед! — И он влетел в самую гущу боя.

Друзья встали втроем, спиной к спине.

Наверху, отбросив корзину, бандит обнаружил Анастасию.

— Женщина! — радостно завопил он и, схватив девушку, поволок ее к лестнице.

Анастасия отчаянно сопротивлялась. Она вырвалась из рук бандита и метнулась было вниз, но вдруг резко остановилась.

Перед ней стоял Жак с пистолетом в руке.

Анастасия смотрела на черный кружок дула, словно загипнотизированная.

— Вы не женщина, а ведьма, — процедил Жак сквозь зубы и потянул курок.

Раздался жуткий крик, и, прежде чем Анастасия смогла что-либо понять, ее загородил Брильи и под звук выстрела рухнул у ее ног.

Все остальное было как в дурном сне. Жак бросился на помощь своему хозяину, но Саша настиг его и пронзил шпагой.

Анастасия без сил опустилась на ступени и закрыла лицо руками.

Видя гибель своих вожаков, бандиты начали один за другим отступать.

Еще гремел шпажный бой, но Анастасия ничего не замечала вокруг. Она сидела на полу, держа голову Брильи на своих коленях.

По лицу шевалье было видно, что рана его смертельна.

Он не сводил глаз с Анастасии.

— Ну, вот и все… Теперь вы будете принадлежать мне вечно. Как бы ни сложилась ваша судьба, я всегда буду жить в вашем сердце…

— Дайте я перевяжу вас. — Она вытерла о свой камзол перепачканные кровью руки.

— Не надо, звезда моя… Ах, как я гнался за тобой… — Он быстро терял силы, голос его звучал глухо. — Дорого мне стоил твой последний русский…

— Я тоже русская. — Она осторожно вытерла лоб шевалье.

— Красота всемирна, — из последних сил попытался пошутить Брильи.

— Не умирай, Сережа! Не умирай… — Анастасия обняла его голову и разрыдалась.

Неожиданно стало тихо. Поняв бессмысленность продолжения драки, головорезы пустились наутек.

Никита и Алеша обессилено рухнули на лавку.

Саша склонился над Анастасией.

— Пойдем, — сказал он жестко.

— Оставь нас, — скорбно отозвалась Анастасия. — Он спас мне жизнь, он меня любит…

— Любил, девочка моя… Теперь я уже весь в прошедшем времени.

Глаза Брильи затуманились, он начал жадно ловить ртом воздух.

Обрывая пуговицы, Анастасия расстегнула ему камзол.

В руки ей упал сложенный вчетверо лист исписанной бумаги, край его был окровавлен.

Цепляясь за остатки сознания, Брильи еле слышно прошептал:

— Пустое… Как глупо я потратил жизнь… Звезда моя, я иду к тебе…

Белые просторы России.

Ветер обдувает порошу с наста.

Застыли обледенелые деревья над черной прорубью.

Из-за холма появились четыре всадника и остановились.

Это были Саша, Алеша, Никита и Анастасия. Лица их за время путешествия возмужали. Они обнажили головы и молча созерцали знакомый русский пейзаж с колокольней. Совсем недавно по этим местам увозила их карета в далекую Пруссию.

Безлюдно, тихо. Только четыре всадника стоят на холме.

Друзья возвращались домой, в Россию.

Будуар императрицы Елизаветы Петровны.

Рука вице-канцлера держала письмо, то самое, которое Анастасия нашла на груди у умирающего Брильи.

Бестужев склонился в низком поклоне.

— Матушка-государыня, и вновь вы не изволите себя решением обременять…

Императрица, заканчивая перед зеркалом туалет, пробежала пуховкой по плечам и груди, поправила на шее изумрудное ожерелье.

— Опять вы меня мучаете. Не ко времени! У нас такой светлый, такой торжественный день! Обсудим ваши дела после приема.

— Боюсь, что будет слишком поздно, ваше величество. Благоволите прочесть сейчас. К торжеству нашему оно имеет прямое касательство. — И, видя неудовольствие Елизаветы, Бестужев добавил: — За это письмо, государыня, заплачено очень дорогой ценой.

Елизавета небрежно взяла письмо.

— Боже мой, что это! — воскликнула она с ужасом.

— Кровь. Об этом я и говорю вам… Это письмо большая удача для нас. Его нашли в камзоле мертвого де Брильи.

— Кто писал?

— Король Фридрих Прусский, ваше величество.

Государыня углубилась в чтение. Постепенно лицо ее приняло гневное выражение:

— Это письмо полицейского, а не короля!.. Наставление в шпионаже!..