Виват, Королева! (СИ)

Мне было его мало. Всегда и везде. Я тосковала каждую минуту, когда его не было рядом. Ревновала — постоянно, хотя и взяла с себя обещание не показывать ему своих внутренних переживаний и лишний раз его не доводить своими упреками.

Я была послушной. Я почти не пилила его, убирала, стирала, готовила, молчала, когда он этого хотел. Я была идеальной. Потому что я так хотела. Он часто гладил меня по голове, так, словно гордился собой за мое воспитание. И я не могла его винить — я сама лезла в эту удавку.

Все, то, что я испытывала к нему, отменить было невозможно. Эти чувства пугали меня саму. Но если бы мне предложили отмотать время назад и что-то поменять, я бы не стала. Как можно поменять то, из-за чего ты чувствуешь себя настолько живой, настолько вдохновленной и свободной?

Да, это были больные отношения, которые, к сожалению, мало кто понимал. Большая разница в возрасте, и тот груз опыта и ответственности, который он периодически пытался на меня взвалить, а я не всегда принимала это с охотой, не добавляли шарма этим отношениям, но разве это важно, когда ты от нежности и трепета, хочешь раствориться в человеке, чтобы навсегда исчезнуть? Жить там, где-нибудь у него за ухом, голосом, который никогда не оставит в тишине, теплом, который согреет руки или силой, которая обнимет, когда плохо.

Рука немного ныла, но я решила обойтись без бинта. Мне не нравилось смотреть на себя в зеркало, каждый раз беситься от того, что выгляжу как инвалид, с этой висящей рукой на животе. Хватит. Нужно брать себя в руки.

Мы не разговаривали с Костей после вчерашнего. Он был сообразительным пареньком, который решил не выяснять причину моей истерики, а просто взял меня за руку. И это было громче любых слов поддержки.

Сегодня я тоже молчала, делала задумчивый вид, хотя в бошке не было не одной мысли. Ничего. Вообще. Я не знала что ждать, к чему готовиться. Я не знала, как относиться к происходящему.

Артем как обычно был в офисе, уже или еще я не знала — дома он не ночевал. И устраивать ему истерику по этому поводу не входило в мои планы, не тот момент.

Я шла по коридору, в этот раз, не отвлекаясь на мигающую лампочку в коридоре, которую уже неделю просила заменить. Мои высоченные каблуки добавляли не только роста и нагрузку на позвоночник, спина была прямая, как если бы я проглотила кол.

Аня подскочила из-за своего стола, но я махнула рукой, чтобы она не утруждала себя. Я больше не чувствовала собственного превосходства, когда кто-то называл меня по имени-отчеству или вставал в моем присутствии — это все шло бонусом, когда я осталась с Артемом. Просто привыкла.

Мужчина, который снился мне даже тогда, когда спал на второй половине кровати сидел за свои столом, в куче бумаг, папок, с горой рассыпанных канцелярских скрепок перед собой. Сейчас он не был тем человеком, о котором вчера рассказал отец. Сейчас он был обычным человеком, сильно заебавшимся на работе, но обычным. Темные залежи под глазами, ослабленный галстук на шее, мятая рубашка — он выглядел как надо.

— Нам нужно поговорить.

— Рабочий день давно начался, почему ты приехала только сейчас?

Он был не в духе. Раздраженный, если не сказать злой, уставший. Артем оторвался от своих бумаг, потерев переносицу, и посмотрел на меня.

— Нам нужно поговорить, — я присела за небольшой стол для совместных совещаний, положив перед собой сумку. Я была тверда и решительна в своем желании, но совершенно не знала с чего начать.

— Мне некогда, — он снова уткнулся в свои бумаги, показывая всем свои видом, что разговор окончен.

«Нихера».

— Когда ты принял решение не посвящать меня в дела детского дома, по какой причине это было?

— Я повторял сто раз, что мы закрыли тему с детским домой.

— А чего ты боишься? Ты берешь меня на работу, которая, на минуточку, заключается в регулировании правовых вопросов, которые связаны с твоей конторой и не посвящаешь меня в основную работу. Я даже не знаю, чем ты занимаешься, целыми сутками просиживая в этом кабинете. Скрепки пересчитываешь или бумажки перекладываешь? Чем занимается контора?

Он снова оторвался от своей работы, прожигая меня своим взглядом. Он был злой. Сильно злой. А я как дура сжала коленки под столом, потому что меня так не вовремя накрыло легкое возбуждение.

- Я хочу, чтобы ты зарубила себе на носу…

— Перестань меня запугивать.

— Не перебивай, когда я говорю, — Артем долбанул кулаком по столу, приподнимаясь со своего места, — Говорить будешь, когда я разрешу.

Ложка, торчавшая из полупустой кружки зазвенела от удара.

— Женщины давно стали полноправными членами общества, их права перестали ущемлять, а я тем более не девочка с улицы, чтобы ты позволял себе так меня затыкать. Ты никогда не воспринимаешь мои слова всерьез, но когда я говорю, о том, что нам надо поговорить, значит, нам надо поговорить. Так чем занимается наша контора?

— У тебя, как, с головой все в порядке…