Виват, Королева! (СИ)

— Как ты можешь так говорить? Он же твой друг?… — Вера почувствовала, как заслезились глаза, однако Сахнов сделал вид, что не заметил этого.

— Именно поэтому и говорю. Мы с ним целую жизнь, прожили, я знаю его как себя. Да, то, что он не играет с тобой — это факт. У него действительно есть какие-то чувства к тебе, — зачем-то посмотрел на кольцо, которое слишком привлекательно сверкало на солнце. Вера тоже посмотрела, — Только дальше этих чувств не зайдет, понимаешь? Ты хочешь всю жизнь быть любовницей?

— Я люблю его…

— Я вижу это. Но он не достоин этой любви…

— А кто достоин? Ты? — вспылила Клинкова, отбрасывая салфетку с коленей на стол.

— Я, по крайней мере, не ебу мозги двум бабам одновременно. Если Исаев не любит Женю, это не означает, что она не любит его. Она его не отпустит, и будет бороться всеми силами, она такой человек. И они всегда будут вариться в этом котле, пока ты будешь сидеть и страдать, ожидая его дома.

— Хватит. Это не твое дело, Вань, вот правда.

— Я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы спокойно наблюдать, как ты страдаешь.

— Я не страдаю. Если наши отношения не похожи на все ваши представления о нормальных отношениях, это не значит, что я страдаю. Хватит, давай не будем…

— Он не изменится.

— Я знаю.

Вера выдохнула, возвращая салфетку на колени, а потом взяла себя в руки и сделала глоток вина. Безучастное, несколько равнодушное выражение лица заставили Ваню понять, что разговор окончен. А Вера внутренне злилась на себя, за то, что в очередной раз повелась на чью-то провокацию.

«Никто, слышишь, никто больше будет диктовать тебе правила, как нужно жить».

Любовница? Хорошо. Значит, она будет такой любовницей, которая не будет выходить у него из головы ни днем, ни ночью. Ни в моменты рабочих совещаний, ни в моменты встречи с женой. Никогда.

Вера расслабилась, и разговор перетек в другое русло, что основательно и расслабило Ваню. Она смеялась над его историями так громко, что пожилая пара, которая обедала через пару столиков от них, постоянно шикала на них. К слову, Исаев так и не пришел.

— Я устроила ему взбучку, — похвасталась Вера, принимая от мужчины горящую зажигалку, — Спасибо.

— И что? Он сказал, что больше так не будет? — Сахнов криво улыбнулся, наблюдая, как девушка щурится от палящего солнца, а ветер ласково треплет выбившиеся из прически пряди волос. Стряхнул пепел в пепельницу и откинувшись на стуле, положил ногу на ногу.

— Посмотрим. Но если он будет плохо себя вести, я дам ему просраться, даже не сомневайся.

Когда вернулись в офис, Вера с сожалением узнала о том, что Исаев уехал почти сразу после них. О том, куда поехал и когда вернется — не сообщил. Тут-то Клинкова и подумала — а не перегнули ли она палку? Но ведь она о нем беспокоится, в конце концов.

— Погуляет и вернется. У нас последнее время куча работы, решил расслабиться — Ваня, между делом пожал плечами и ушел в свой кабинет, оставляя Веру с Аней вдвоем.

— Злой был?

— Нет, скорее задумчивый.

«Это плохо. Щас как надумает себе чего-нибудь, а ты потом выкручивайся. Лучше бы был злой».

Когда Ваня сказал, что Исаев погуляет и вернется, Вера не думала, что это затянется на несколько суток. Ночью не могла уснуть, постоянно ворочалась, а стоило чуть задремать — просыпалась, от дикой пытки своих же мыслей. В очередной раз корила себя за неосторожность снова показать свой характер. Она знала, что он это не любил, желая всегда и везде чувствовать себя на голову выше других, а по поводу баб, это вообще не обсуждалось.

«Ты должна знать свое место».

Вера волновалась, но ничего не могла поделать с этой неизвестностью. Обрывать телефон Косте не было смысла, он повторял как попугай, что шеф уехал на своей машине, не докладывая о своем месте положении. Ваня, тоже как-то совершенно спокойно отвечал, что такие выходки Исаева не первый раз, нужно просто позволить ему доделать до конца, то, что он задумал.

— Его уже ищут, не переживай, — Ваня сделал паузу и Вера поняла, что он курит, а потом продолжил, — Сходи куда-нибудь, расслабься, позвони подружке.

— Я не могу так, Вань. А вдруг что-то случилось? — Клинкова, сжимая телефонную трубку, теребила край домашнего платья, — Не может же быть такого, чтоб совсем никто не знал где он. Или подожди… Вань…

— Я, правда, не знаю где он, — поспешил оправдаться Сахнов, — Может Мишка, но он бы сказал мне. Вер, ну, правда, не нагоняй эту лишнюю истерику. Бухает где-то. Все, давай, заканчивай херней маяться. Как что-то проясниться я тебе наберу.

— Правда, наберешь? Вань…

Мужчина молчал в трубку, а потом прокашлялся, пока Вера терпеливо ждала. Этот разговор больше походил на разговор взрослого с ребенком и это ее «Правда, наберешь?» — обиженное, но с такой надеждой. Она едва сдерживала слезы, уже начиная хлюпать носом.

— Обещаю. Ты мне веришь?

— Тебе верю.

Они еще повисели на проводе в полной тишине, когда Вера первая положила трубку, не смея больше слушать неосторожные вздохи на том конце.

Сердце отбивало чечетку, заставляя покрываться грудь красными пятнами.

Он просто ее наказал. Своим отсутствием. Потому что знал, на что давить.