Виват, Новороссия!

Вейсман торопился пройти семиверстное дефиле, начинавшееся недалеко от Тульчи, в котором его корпус легко можно было запереть. Но этого не произошло – неприятель не ожидал подобной дерзости. Дефиле уже было пройдено, когда навстречу русским попался небольшой – сабель в 300 – отряд неприятельской конницы, тут же прогнанной гусарами.

Турки ударились в панику при первом же известии о наступающих русских. Османские солдаты решили, что на них наступают главные силы армии Румянцева – после Ларги и Кагула им теперь везде мерещились главные силы и лично фельдмаршал – и не желая искушать судьбу, проверяя эту гипотезу, они бросились в стремительное бегство. Великому визирю удалось удержать в лагере лишь около восьми тысяч солдат, но этого оказалось явно недостаточно.

Вейсман не знал этого – захваченные только что в плен аги утверждали, что у визиря сейчас 40 тысяч. Начиная движение к Бабадагу, Вейсман ожидал гораздо более высоких цифр, поэтому он лишь убыстрил движение. После дела он доносил Румянцеву 31 октября: «Решившись уже на сие важное предприятие, не помышлял я о сравнении числа войск наших с числом неприятеля, но уповал на храбрость солдат и ревность моих подчиненных офицеров. А дабы не дать медленностию времени визирю или встретить себя, или обозреть мои силы, поспешал я с крайнею возможностию. Должен признаться я Вашему Сиятельству, что лестно было мне видеть древность идущего со мной войска, соответствующую прямо вашим высоким намерениям; ибо я видел, что всякий шел с тем, чтобы или остаться там на месте, или победить. А сие самое уже и предвещало мне победу, замечая, что не число, а твердость духа и добрая воля торжествует».

После дефиле турки могли еще в одном месте полностью погасить наступательный порыв русских – на мосту по дороге к Бабадагу, но турки не позаботились и о его защите, так что и это возможное препятствие было преодолено.

Когда до города оставалось еще верст семь, казаки, шедшие впереди, наткнулись на конную группу порядка тысячи человек, направленную из Бабадага на рекогносцировку. Турки отступили, ожидая подкрепления, после получения которого навалились на казаков. Вейсман выслал вперед тогда и гусар – и неприятель отступил.

Версты через три открылся и лагерь великого визиря, откуда тот срочно выслал до двух тысяч конницы с целью воспрепятствовать приближению русских. Конницу прогнали несколькими залпами. Заподозрив неладное – слишком легко противник поддавался на усилия его каре – и увидев горящие деревянные шалаши в лагере, Вейсман понял, что визирь не собирается принимать боя, и приказал убыстрить движение, дабы не упустить неприятеля.

При самом подходе к лагерю турки открыли по наступающим русским колоннам сильную артиллерийскую пальбу – у визиря было в совокупности около 100 орудий. В ответ на это Вейсман выставил перед колоннами поделенные на две батареи свои полевые орудия, затеявшие оживленную дуэль с турками. Настолько оживленную, что скоро турецкие орудия были принуждены замолчать, и почти сразу же началось повальное отступление из лагеря.

Пехота Вейсмана заняла батареи, а половину кавалерии он бросил в преследование и наблюдение за отступающими.

Одновременно с этим он направил полковника Кличко занять Бабадаг, сам же с основными силами остался у плотины, недалеко от города. Полковник нашел в городе множество магазинов, пушек, утвари, ценных вещей и палаток. Взорвав и заклепав 8 больших пушек, Кличко забрал все что мог. Что не мог – оставил в городе, предварительно окружив Бабадаг пикетами. После чего город загорелся. И сгорел дотла, Кличко же уже в четыре часа дня присоединился к Вейсману.

Тот, дабы не терять времени и удачного стечения обстоятельств, уже было совсем собрался нанести туркам визит в Мачине, как стало известно, что крепость эту только что покорил отряд Милорадовича. Тогда Вейсман решил двинуться в знакомые места – к Исакче. 60 с лишним бывших неприятельских пушек он отправил к Тульче, выделив для прикрытия батальон гренадер подполковника Булдакова и более ста кавалеристов. С остальными же 23 октября отправился к Исакче.

За день отряд, не встречая сопротивления, прошел более тридцати верст и остановился на ночевку в поле. С рассветом русские колонны вновь двинулись вперед, разбрасывая, как игрушечные, неприятельские разъезды и заслоны.

В Исакче уже было известно о Бабадаге, и защитников крепости охватило оцепенение: они не решились оборонять крепость и решили отходить к Мачину, о падении которого они пока еще не знали.

Вейсман, готовясь к взятию крепости, решил помешать отступить противнику свободно и с небольшими потерями. Для этого он выслал гренадер Блюхера оседлать мачинскую дорогу. Часть кавалерии, возглавляемая непосредственно генералом Энгельгардтом, также перекрыла эту дорогу, а другая ее часть, предводительствуемая майором Лалашем, была отправлена занять лежащее рядом с этой дорогой дефиле.