Виват, Новороссия!

Нуман-паша расположил свой лагерь на высоте, по подошве которой турки отрыли множество рвов. Единственный специально оставленный проход к укреплениям блокировали сааги. По ним и открыл огонь Кличко. Сначала те растерялись, но потом, оправившись, – с помощью своих артиллеристов – пошли в наступление.

Но Вейсман уже также миновал проход, и его каре находились теперь левее авангарда, в деле. Он решил ударить по центральному укреплению, где скопилась почти вся артиллерия осман и большая часть пехоты.

Каре бегом пошло в гору, но когда до цели оставалось не более ста шагов, навстречу боевым порядкам Вейсмана хлынула толпа янычар и ялынкалыджи. Они кинулись на русские каре и прорвали центр главного из них. Тут дрался сам Вейсман, подбадривая солдат лишь своим примером, без всяких слов. Янычар было в три раза с лишним больше, чем солдат в каре Вейсмана, и они своей массой начали отжимать русских от лагеря. Один из турок, яростно рубившийся саблей и уже долгое время действовал как щитом своим пистолетом, зажатым в левой руке, приблизился к русскому генералу. Отбив шпагу Вейсмана и довернув противника кистевым нажимом, он в упор разрядил в него свой пистолет. Заряд пробил Вейсману левую руку и сердце. Последние слова его были:

– Не говорите людям…

Но его опасения и надежды турок, издавших ликующий рев, когда Вейсман упал, оказались напрасными. Два гренадера, держа на весу тело генерала, завернутое в плащ, мерно пошли вперед. Их обогнали остальные. Противник был сбит с позиции и попал под настоящую резню. Пленных на этот раз не брали.

Одновременно с этим Кличко, отбившись от спагов, повел штурм лагеря. Началось повальное бегство осман. Генерал-майор Голицын, заменивший Вейсмана на посту командира корпуса и на его месте в первой шеренге атакующих, бросил вдогон отступающим кавалерию, бывшую доселе в резерве. Турки потеряли до пяти тысяч, русские – убитыми пятнадцать, но среди них – и «русского Ахилла».

Тело Вейсмана забальзамировали в Измаиле и отправили для захоронения в Лифляндию, на мысу Сербен, пожалованную ему незадолго до этого – вкупе с трофейной пушкой – Екатериной II.

Суворов, узнав об этой смерти, прошептал:

– Вейсмана не стало – я остался один.

Так же думал и Румянцев – когда русские отошли за Дунай на передовом посту армии у Гирсова Вейсмана заменил Суворов.

После того как русские войска переправились через Дунай, Екатерина II писала Вольтеру: «Радуйтесь Г. Вольтер, вместе со мной переходу через Дунай. Он не столь знаменит, как переход Людовика ХIV через Рейн, но не столь обыкновенен. Целые восемь сот лет, Русское войско по преданию летописцев не было на той стороне Дуная».

В этой кампании Румянцев действовал с разумной осторожностью, не всеми понятной и оцененной. Русский командующий избегал риска, поскольку неудача главных сил южнее Дуная могла бы иметь катастрофические последствия.

В 1774 году началась новая кампания против турок. Действия русских войск развивались на основе предложений Румянцева, основную идею которых он сформулировал так: «Я приложу старание поставить все части во взаимную связь и теснить неприятеля, вовлекая его на бой в поле из мест, на которые без крайности не почитаю я полезным вести поспешную атаку, и отваживать в начале кампании людей на большую потерю».

Екатерина II предоставила Румянцеву самые широкие полномочия – полную свободу наступательных операций, право ведения переговоров и заключения мира. В мае 1774 года поход начался.

Русская армия состояла из трех дивизий и двух корпусов. Первая дивизия под началом Глебова – 8 пехотных, 4 конных, полтора гусарских и 2 казачьих полка. Вторая дивизия (командир – Лойд) – 4 пехотных, 2 конных, 1 гусарский и 1 казачий полки. Третья дивизия – ее возглавлял Каменский – 5 пехотных, 3 конных и 6 казачьих полков. В корпусе Салтыкова – 10 пехотных, 2 гусарских, 5 казачьих, 5 карабинерских и 1 пикинерский полки.

Корпус Суворова состоял из 4 пехотных, 1 гусарского, 1 казачьего и 1 пикинерского полков, двух егерских батальонов и 2000 запорожцев.

По генеральному плану Румянцева в 1774 году предусматривалось перенесение военных действий за Дунай и наступление до самых Балкан, чтобы сломить сопротивление Порты. Для этого корпус Салтыкова должен был обложить крепость Рущук, сам Румянцев с 12-тысячным отрядом осадить Силистрию, а Репнин – обеспечить их действия, оставаясь на левом берегу Дуная. Каменскому и Суворову предписывалось наступать на Базарджик и Шумлу, отвлекая на себя до падения Рущука и Силистрии войска верховного визиря.

Организованное несколькими группами войск наступление армии Румянцева на правом берегу Дуная приведет вскоре к нескольким значительным победам: Каменского при Базарджике, Салтыкова у Туртукая и – самой значительной, сыгравшей значительную роль в победоносном окончании войны – Суворова при Козлуджи.