Виват, Новороссия!

Арнауты оказались опрокинутыми, и турки мгновенно переместились с левого фланга отряда Вейсмана на его правый фланг, где занимал место егерский батальон. Неприятельская кавалерия окружила егерей с фланга и принялась неистово атаковать, угрожая своими наскоками отбить у русских их артиллерию, вкупе с зарядными ящиками. Дабы не допустить этого, Мекноб приказал развернуть пушки и открыть картечный огонь по противнику, наседавшему на него с тыла, третьей же шеренге приказал пойти в штыки.

Отбитые от передового отряда турки попытались навалиться на основные силы корпуса, но также безуспешно: его опрокинули и гнали до самого ретраншемента, лишь огонь которого заставил прекратить атаку. Тем временем Ступишин выслал в подкрепление Вейсману генерал-майора Голицына с Невским полком и гренадерским батальоном полковника Блюхера.

Усилившись, таким образом, весьма значительно, Вейсман пошел вперед – в атаку на ретраншемент и лагерь. Турки не выдержали удара и бежали к Силистрии.

Ворота крепости были закрыты – комендант Силистрии сказал, что ему не нужны в гарнизоне трусы, и поэтому разбитые отряды Осман-паши вновь собрались и предприняли еще одну атаку на русских. Тогда им навстречу вновь понеслась кавалерия Ступишина, ведомая Потемкиным. В несколько минут все было кончено: османы рассеялись уже окончательно, и преследование их было приостановлено лишь выстрелами из крепости.

Хассан-паша так и не пустил никого из разбитого войска – кроме одного раненного в бою Осман-паши – к себе в крепость, и 20-тысячный корпус перестал существовать, разбредясь по окрестностям.

Вскоре к Силистрии подошла главная армия. Румянцев нашел перед собой мощную крепость, гарнизон которой намеревался защищаться весьма упорно. Усилившись за последнее время до 30 тысяч, защитники крепости отвергли все предложения о сдаче, сказав – в лице своего коменданта, что русские не получат не только крепости, но и ни одного гвоздя, ни одного камня из нее.

Оборонительные укрепления были защитниками крепости значительно усилены. По приказу коменданта были обустроены с точки зрения долговременной обороны и прочно заняты даже высоты юго-восточнее крепости, из которых особенно важное значение имела одна, расположенная южнее стен Силистрии – так называемой Нагорный редут.

Румянцев решил взять окопы редута, мешавшие ему начать бомбардировку крепости. Атака была предпринята на рассвете 18 июня силами отрядов Потемкина, Вейсмана, Игельстрома и – отдельно – запорожцев. Удача сопутствовала и на этот раз одному Вейсману, который обошел окопы с тыла и выгнал из них турок. Его отряд держался в занятых укреплениях целый день и отошел лишь по приказу Румянцева…

– Ваше сиятельство, – голос Вейсмана дрогнул, – ваше приказание выполнено: Нагорный редут очищен от русских. Там осталась лишь пролитая кровь, павших утром…

– Оттон Иванович, знаю, что тяжело. Тяжело отступать в двух шагах от победы. Но вы еще не знаете, почему я отдал сей приказ. Мы отходим от Силистрии: на выручку ее идет Нуман-паша с базарджикской армией. У него двадцать тысяч, включая и тысячу ялынкалыджи, которые, как вы знаете, пехота весьма отборная, давшая клятву биться с неверными лишь на саблях. Так вот, покуда есть у меня возможность для маневра – я армией рисковать не буду: часть ее еще может быть разбита, вся же она – нет. Слишком многое в этом случае поставлено на карту. Ее поражение – это не только ее гибель, потеря всего того, что завоевывалось кровью нашей последние годы, но и гибель многого, многого другого. Вот почему, жертвуя частью, я должен спасать целое – и так до предела. Сейчас же пока – не предел. Так что действуйте, генерал! Да и к тому же, кто сказал, что в данном случае должна быть непременно жертва?

– Разумеется, господин фельдмаршал. Я понял вас. Благодарю.

– Ваше превосходительство, я даю вам пять тысяч…

– У Нуман-паши, ваше сиятельство, вроде бы, вы сказали, двадцать тысяч?

– Остальные пятнадцать тысяч – это вы сами, Оттон Иванович. Торопитесь!

– Не беспокойтесь, Петр Александрович. Все будет исполнено, как должно.

– Я и не сомневаюсь, господин генерал-майор. Именно поэтому вам и поручается сия баталия!

– Благодарю вас, ваше сиятельство. И до свидания!

– До свидания.

Вейсман повел свои 10 батальонов пехоты и 5 полков конницы наперерез туркам, дабы перехватить наступление Нуман-паши от Буюк-Кайнарджи на север.

Ночь застала русских на походе в нескольких верстах от неприятельского лагеря. Вейсман остановил свой корпус на ночевку в горах, а утром по теснине – единственному возможному пути к хорошо укрепившимся туркам – повел солдат вперед. На выходе из ущелья генерал приказал перестроиться в боевой порядок. Впереди шел авангард в составе Кабардинского пехотного полка, двух гренадерских батальонов, полка казаков и егерей. Вейсман доверил авангард Кличко, ведшему своих солдат чуть правее главных сил.

Слева от Вейсмана пылила конница, составлявшая как бы арьергард русских.