Вивея (СИ)

Мои ноги обхватили его бедра, вдавливаясь сильнее. Хант, в ответ на это, чуть укусил мое плечо и неожиданно перехватил мои руки и завел их над головой, прижав к песку. Сам он отстранился, нависая надо мной, наблюдая за выражением моего лица. Что он видел? Ему нравится то, что он видит? Мысль о шрамах пришла откуда-то издалека, но лишь блеснув на секунду тут же испарилась. Плевать. Рядом с ним мне все равно.

Я не понимала, что происходит. Одновременно я будто остро чувствовала каждую клетку своего тела и не чувствовала его вовсе. Это было чувство сплошной эйфории. Не только от ласки, от движений Арчи везде на мне и во мне, но и от факта, врезавшегося в мое сознание: мы одно целое.

Эта мысль, эти всепоглощающие эмоции принесли за собой… Слезы. Непрошенные, но такие искренние. Говорят, есть слезы счастья, значит на моих ресницах выступили слезы абсолютного наслаждения.

— Вея? Все в порядке? Тебе больно? — Хант, заметив влажные дорожки на моих щеках, мгновенно замер.

Я приоткрыла глаза и увидела, как сквозь исступление, накрывшее нас обоих, на лице Ханта проступает искренне беспокойство. Еще больше нежности буквально затопило мое сердце.

Я в отчаянии замотала головой, испугавшись, что он может остановиться. Нет, только не это. Пользуясь тем, что мои запястья были выпущены из плена, я оттолкнулась ладонями от земли, прикрытой смятой тканью, и вся подалась на встречу к парню, одновременно притягивая его к себе.

— Мне потрясающе хорошо, Арчи. — Прошептала я, когда его губы оказались в миллиметре от моих, и с силой прижалась к нему в поцелуе.

От моих слов и действий Хант будто обезумел. Его движения стали сильнее, мощнее, жарче, хотя я была уверена, что это просто невозможно. Я стала двигаться ему навстречу, заставляя его сделать судорожный вдох и пробормотать что-то, но я не поняла, что именно. Я, кажется, вовсе забыла о том, что в мире существуют слова. Лишь звуки, лишь стоны, лишь дыхание имели сейчас значение…

Все мои ощущения обострились в миллионы раз. Пульс подскочил до предела, и я с невероятным наслаждением почувствовала, что напротив меня, в груди парня, сердце колотится также бешено и неистово, грозясь прорвать грудную клетку. Может, наши сердца рвались на встречу друг другу?

— Ты с ума меня сводишь… — Голос парня пробрался сквозь туман, застилающий мое сознание.

Я, в ответ на его слова, провела кончиком языка по его шее, чувствуя ее солоноватый вкус, упиваясь им. Я наслаждалась запахом его тела и пота, который действовал на меня, будто сильнейший афродизиак.

Губы парня нашли мои губы и стали целовать с такой жадностью, так неистово, даже чуть грубо, и от этого я еще более остро чувствовала каждое движение его языка. Казалось, будто он желал выпить меня целиком, и я с жаром позволяла ему это. Наши ноги сплетались, руки блуждали по разгоряченным и мокрым телам друг друга.

Движения Ханта вновь набрали темп, дыхание участилось, а мое вторило ему. Казалось, что наш пульс хочет биться в едином ритме. Внутри меня нарастало и отдавалось какой-то пульсацией горячее наслаждение. И… В какую-то секунду я просто потеряла даже малейшую, самую тонкую связь с реальностью. Казалось, меня накрыло волной наслаждения, и я сама, как волны с шумом разбиваются о скалы, разлетелась на миллионы атомов, чтобы потом собраться воедино. Я не знала, кричала ли я, или стонала, не понимала, что шепчет мне парень, осталось лишь чувство. Сумасшедшее и всепоглощающее, заставляющее дыхание хриплыми и рваными стонами вырываться из моей груди. Я была целиком и полностью растворена в Арчи Ханте и его движениях.

И позже, через долю секунды, минуту, или вечность (Понятие времени для меня совершенно стерлось в этот момент.), я услышала свое имя. Имя, сказанное с надрывом, хрипло, страстно. Имя, сказанное таким восхитительным, любимым голосом. Имя, звучавшее, как признание.

Руки Арчи сильнее прижали мое тело к себе прежде, чем он замер. Я тоже хотела обнять его в ответ, но сил не было, я была совершенно, невероятно вымотана. Но это чувство было приятным.

Гладкий подбородок Ханта упирался мне в плечо, а шумное дыхание щекотало шею. Постепенно я стала приходить в себя, что оказалась не такой уж и простой задачей. Сквозь дыхание парня пробирался треск все еще пылающего костра, чудом не потухшего, а затем и звуки ночного прибоя.

Я приоткрыла глаза и увидела над нами небо, темное и бескрайное, с раскиданными по нему звездами. Небо казалось так близко, будто я могла протянуть руку и поймать один из небесных «фонариков». Вместо этого я переместила ладонь со спины парня, лежащего на мне, на его голову и стала перебирать непокорные волосы. Сейчас они были влажные, впрочем, как и мы сами.