Вивея (СИ)

Хант совсем немного отстранился и приник ко мне взглядом. Кажется, что этот взгляд был способен возбудить меня не хуже поцелуев: страстный, глубокий, горящий и… Темный. Эти огонь и темнота, которые таились в карих глазах, как лед плещется в виски, манили неимоверно. Если бы Арчи хотел, он бы раздел меня силой взгляда, но он сделал лучше. Руки парня скользнули к его же рубашке, под которой у меня и без того были лишь трусики. Его пальцы ловко, но неспешно стали расстегивать пуговицы. Одну за другой, одну за другой…

Арчи Хант

Я не мог оторвать глаз от Веи. Как долго я сдерживался раньше, да и сейчас я не должен был давать волю эмоциям в полной мере, боясь напугать ее. Ведь за всей внешней смелостью этой девушки скрывается нежность, как бутон розы прячется за шипами.

И теперь она раскрылась передо мной, доверилась полностью. Мои глаза буквально впивали в себя ее образ, фиксируя в память каждый судорожный вдох, каждый взмах ресниц, над чуть помутневшим взглядом глаз, невероятного цвета, как будто молнии сиренево-фиолетового пробрались в ее радужную оболочку. Я смотрел на ее покрасневшие и едва припухшие от моих поцелуев губы, контрастирующие с мраморной кожей, длинные темные волосы, которые разметались на пледе и даже прибрежном песке, грудь, вздымающуюся от тяжелого дыхания. Вид Веи в моей рубашке, лежащей подо мной, возбуждал до предела. Но этого было мало.

Да, я долго, долго держал себя в рамках. И теперь, увы, даже если она захочет что-то сказать, я не стану ее слушать. Я стал медленно расстегивать пуговицы на рубашке, которая едва успела обсохнуть. Едва первая пуговица поддалась, открыв мне вид на ее ключицы, девушка прикрыла трепещущие ресницы и чуть выдохнула.

Вея, поняв мои намерения, выгнула спину, изящно, как кошка. Я спустил тонкую ткань по ее плечам, рукам, обнажая грудь и живот, избавляя ее от этого ненужного элемента одежды. На ней остались лишь трусики. Белые трусики на нежном теле, которое, я уверен, никто не трогал так, как делал это я, выглядели так невинно. И это возбуждало больше, чем будь девушка передо мной в чулках и самом эротичном в мире белье.

Тоненькое тело девушки тут же покрылось мурашками от ночного бриза. Я не мог удержаться, чтобы не согреть ее всем, чем мог: теплом своего тела, объятиями, губами, языком…

Вивея Прей

Я не смогла сдержать стона, протяжного и приглушенного, когда губы Ханта стали скользить по моему телу. Кажется, я вообще не представляла, что способна издавать подобные звуки, но следом за одним звуком наслаждения последовал следующий, когда губы брюнета нашли мою грудь. Его язык требовательно и беззастенчиво блуждал по ней, заставляя и без того напрягшиеся соски пульсировать, ныть от острого желания, в котором я даже не могла себе раньше признаться… Затем мягкий и влажный язык сменили зубы, которые осторожно дотронулись до этих чувствительных и в край напряженных мест. Очередной вздох наслаждения и то, как мои непослушные руки вцепились в густые волосы парня, заставили его действовать смелее. Он прикусил левый сосок, границы между болью и наслаждением размылись напрочь, заставляя меня выгнуться на встречу ласке.

Мое тело будто заковали в лед и огонь одновременно: холодный свежий воздух вокруг нас и тело Ханта, нависающее надо мной. Все это смешивалось во что-то восхитительное, создавая невероятные ощущения. Я буквально горела, чутко отзываясь на любое его движение. Ладони Арчи смело и уверенно скользили по уже обнаженному телу. Губы были властными, нетерпеливыми.

Мои ноги обхватили его бедра, все еще обтянутые джинсовой тканью, притягивая к себе как можно сильнее. Парень подчинился, приникая уже к моей шее, водя языком и губами по каждому участку нежной кожи, заставляя меня откинуть голову в наслаждении.

Руки цеплялись за его широкие плечи, подушечками пальцев я ласкала его спину, иногда слегка водя по ней ногтями. Затем я осознала, как несправедливо я раздета, по сравнению с Хантом и моим рукам нашлось иное применение.

Я скользнула кончиками пальцев по его груди, остановившись слева, у гулко бьющегося сердца, а затем прочертив линии кубиков пресса, напряженных, как никогда. Затем моя рука, чуть подрагивающая, от волнения и напряжения, коснулась застежки его джинсов. Замерев на секунду, я провела рукой вдоль пояса, собираясь с силами, чтобы нарушить и эту границу между нами.

Но пока я собиралась с силами, пытаясь собрать воедино остатки ускользавшего в неизвестном направлении сознания, Хант уже решил, чего хочет. Его губы прекратили терзать мое тело и шею, и нашли мои губы. Волна наслаждения затопила меня, когда он углубил поцелуй, повышая температуру вокруг еще сильнее. Его губы вновь и вновь покрывали поцелуями мое лицо и шею, будто сердясь на то, что не могут охватить все одновременно.