Вивея (СИ)

Напряжение между нами пропало. Парень живо встал и, повернувшись, протянул руку мне. Помедлив долю секунды, я взялась за нее. И это в первый раз когда моя ладонь была в его руке. Кожа к коже. Я поняла, что мне не хотелось терять это тепло.

* * *

— Нет, правда! Не может быть, чтобы у тебя не было интересов и планов! — Воскликнул мой кареглазый знакомый.

Мы сидели на лавочке в ровном круге света ночного фонаря. От бледно-желтого освещения кожа Ханта стала какой-то золотистой, сияющей. Я откровенно засматривалась на его оголенную часть рук и небольшую поросль волос.

— Почему не может? Может.

Я кончиком языка слизываю каплю соуса с большого пальца — последние «остатки роскоши». Арчи стал невольным свидетелем моих «фаст-фуд манер», и, готова поклясться, его зрачки расширились!

Наш ужин составила пара огромных бургеров, две картошки, кола и кофе. Кофе, ясное дело, для меня. Может, мама в своим определении «кофе-маньяка» была не так уж и права? Я взяла себе свой любимый «Сочный укус». Свежая мягкая булочка, идеально прожаренная говядина, нежный плавленный сыр и зелень с помидорами — он был идеален.

Едва откусив первый кусочек, я чуть ли не разрыдалась. Мои вкусовые рецепторы откликнулись на знакомый вкус как на старого друга. Да и не только в этом дело. Если честно, проживать и проглотить первый кусочек я смогла с трудом. В горле ощутимо застрял ком. Ведь в последний раз я ела здесь с Ками, когда мы ждали Эм и Эш. Черт.

На смелый выбор Арчи — бургер «Дракон», я отреагировал скептически. И потом хохотала на всю округу, когда он, откусив первый кусок гамбургера, щедро сдобренного чили и острым халапеньо, залпом осушил пол стакана своей колы.

Теперь от еды остались лишь воспоминания и обертки, скомканные и выброшенные в ближайшую урну ярко-салатового цвета.

Арчи поведал мне о своей страсти — фотографии. Он говорил об этом долго и с упоением. А я слушала. Впрочем, даже если бы он зачитывал страница из «Капитала» Карла Маркса или главы из учебника по квантовой химии, я бы все равно была готова сидеть с закрытыми глазам и слушать, как его бархатный голос сливается со звуками ночного Санта-Луи. Сверчками, прячущимися в зеленой листве. Редкой машины, что скользнула шинами где-то на проезжей части. Чьим-то смехом вдали.

Также брюнет «выпал в осадок», когда узнал, что я никуда не стала поступать после окончания школы. И что планов у меня также нет.

Сейчас он напоминал моих родителей, какими они были у истоков «моей проблемы», как они сами это называли. А они умеют преуменьшать, да? Дело в том, что мама и папа свято верили, что меня надо спасать. Поэтому они денно и нощно прибегали к помощи специалистов: от врачей до психологов. Они пробовали действовать своими силами, а также силами бабушки и деда. Но увы. Странно, что они не сделали ставку на спиритические сеансы или прочих шарлатанок-ведьм. Я так и ждала, что со дня на день в наш дом вкатится какая-нибудь древняя старушка с бешено бегающими в глазницах темными зрачками и серыми нечесаными патлами. Под мышкой она будет держать доску Луиджи*, в руке — шар для предсказаний. И, конечно, она увидит надо мной страшенную порчу, сглаз, демона, который вселился в меня. А спасет меня от напасти какой-нибудь рецептик чая за пару десятков тысяч хрустящих купюр.

В общем, как видите, мой юмор остался со мной. И суета родных также была бы смешной, если бы не была настолько печальной. Просто в своём желании спасти меня мама заходила слишком далеко. Меня не надо было спасать, ведь со мной все хорошо. Я жива. Ведь я жива…

И я не социально опасна (уже).

Я не социально нестабильна (теперь).

Я не склонна к депрессии или суициду (и не была… наверное).

Я справилась со всем этим сама.

Скорее я социально безразлична. Мне не интересно жить. Вообще. А зачем мне планы на жизнь, которая меня не интересует? Это то и заставило фотографа напротив меня смотреть ошалелыми глазами.

— Что, вообще никаких вариантов? — Настаивал парень. — А как же твои подростковые амбиции? Стремление кем-то стать. Мечты, желания и прочее…

Как объяснить парню, что все мои мечты исчезли с лица земли вместе с Инфинити? Наверное, никак.

— Мм… Ну мне всего восемнадцать. Думаю, у меня еще есть время на эти «искания». — Я изобразила в воздухе кавычки и попыталась сделать так, чтобы мой голос звучал бодрее, чем я себя ощущала.

— А когда у тебя День рождения?

Я помедлила. Эта дата, которую я мечтала забыть, но вынуждена вспоминать каждый день.

— 22 августа. — Сказала я на выдохе, как будто цифра обжигала мне горло. Как я могу нормально общаться с людьми, если я не в состоянии произносить некоторые слова без боли в сердце и легких, или отвечать на обыденные вопросы?

— Ох, ну это совсем скоро. — Воодушевился англичанин. — То есть тебе исполнится девятнадцать. По-моему, ты обязана решить до этого времени кем хочешь стать. И пойти в университет, конечно.

— То есть восемнадцать лет для определения жизненного пути мне не хватило, а тут я все решу и расставлю по местам за полтора месяца? — Я скептически изогнула бровь.