Вивея (СИ)

— «Хулиганы зеленой улицы» — старенькой кино, практически классика. В главной роли снимается «Фродо» из «Властелина колец». — Я хмыкнула, наверное все-таки Элайджа Вуд, а не Фродо… Мужчины, что с них взять. — Там парни сколотили банду ярых фанатов футбола, довольно жестоких, которые за любимый клуб и друг за друга готовы умереть. Ну и сражаются они против таких же безумных фанатов. Внимание, спойлер: главный герой в конце умирает.

— Ого. И что же, Бен сравнил меня с футбольной командой?

— Скорее это была отсылка к тому, что я англичанин. Ты знала, что английские футбольные фанаты во всем мире признаны самыми дикими и склонными к насилию?

Я помотала головой, таких фактов я не знала. Но мое воображение услужливо подсунуло картинку со вчерашнего вечера: Арчи с пылающим взглядом, сжатыми губами и кровью на руках. Да, в это легко поверить. Я тряхнула головой, позволяя волосам упасть на лицо, желая, чтобы этим жестом образ безумного Ханта вылетел из головы. Интересно, много ли еще чертей скрываются в его тихом омуте и прячут звериное рычание за бархатистым акцентом?

Искоса глянула на парня. Он шел рядом со мной по пристани, ближе к металлическим, блестящим на солнце глянцевым блеском поручням. Его профиль четко выделялся на фоне закатного неба. Левая рука, та, что не пострадала вчера, держала мою руку: крепко и нежно. Взглянув на наши сплетенные пальцы, я позволила чувству тепла в очередной раз разлиться в моей груди и животе.

Мы не обсуждали с ним самое важное, то, почему я такая, и что именно говорили в кофейне обо мне. Но я понимала, что время пришло. Теперь я ждала нужного момента. И, конечно же, все они были неподходящими. Тот солнце светило слишком сильно, то мороженое занимало мой рот, а то и вовсе не мороженое… Иначе говоря: у меня не хватало духу выложить Арчи всю мою подноготную. А надо ли? Почему я не могу остаться для кого-то просто человеком? Просто девушкой, без прошлого и чудовищного груза на сердце?

Мы хотели пройти по променаду, чтобы спуститься по центральной лестнице на пляж. Я гораздо больше любила Дикий пляж и другие, менее популярные выходы к морю, но Арчи не видел центральную статую в виде огромных песочных часов. Как добропорядочный гид, я не могла допустить такую оплошность и пробел в его культурной программе.

К слову, а когда его туристический маршрут по Санта-Луи дойдет до конечной точки, что тогда? Он уедет? Я снова кинула косой взгляд на спутника, который со спокойным и даже умиротворенным выражением на лице наблюдал за окружающим нас видом. Нет, об этом я тоже не хочу сейчас думать. Я даже тряхнула головой, желая выкинуть оттуда мысли об отъезде парня. К сожалению, из нее ничего не посыпалось, а мысль застряла в мозгу, как рыболовный крючок в рыбке. Отстой. Рыбка ведь даже не золотая.

Сегодня на пристани было очень много людей: парочек, семей, компаний. Они расхаживали между палатками-шатрами из которых аппетитно пахло хот-догами, кукурузой и сахарной ватой или сидели на широких двойных лавочках. Сегодня я надела огромные (Нет, реально огромные!) очки и кепку, так что чувствовала себя в этом окружении более-менее хорошо. Я бы сказала, как звезда, скрывающаяся от папарацци.

Арчи чуть сжал мою руку, привлекая внимание, затем кивнул на бородатого мужчину в больших очках, стекла которых комично увеличивали его глаза. Тот сидел прямо на полу, в окружении портретов и картин, изображающих самые красивые уголки острова Санта-Луи. Такие были в почете у местных туристов, вместо магнитов на холодильник. Были среди них и портреты людей. Не знаю, как выглядели оригиналы, но карандашные лица были очень красивы.

— А как на счет таланта художника? В детстве не наблюдалась страсть рисовать на обоях?

Я закатила глаза:

— Ты все еще одержим желанием найти мне смысл жизни? Тогда мимо. Совсем не наблюдалось. Когда в детском саду я должна была нарисовать себя и своих подруг, Эшли расплакалась, потому что я сделала ее уродиной. Она не говорила со мной до тех пор, пока я не выкинула на школьную помойку карандаши.

Арчи тихо и бархатно рассмеялся, а я была уверена, что на моих руках и плечах появились мурашки удовольствия, вызванные этим звуком. Кажется, я больна. Может, снова записаться на сеансы к психотерапевту? Он выпишите мне пилюльки от сердечных еканий, или какой-нибудь антиАрчилин…

— Ладно, не художник. — Благосклонно согласился парень, не ведая, что своим обаянием доводит меня до психиатрии. Его взгляд стал осматривать местные магазинчики и ларьки. Неужели, он хочет предложить мне изготавливать корн-доги?! Я профессионально умею их только поглощать… — А может, наоборот?

— В смысле?

— Ну, не художник, а модель. Для художников или фотографов.

Я даже остановилась, вынуждая его также притормозить на полушаге. Он посмотрел на меня через плечо и вопросительно поднял брови. Я чуть припустила очки, чтобы посмотреть на него взглядом, вопрошающим: «Ты издеваешься?»

— Что? — Удивился брюнет.

Окей.

О-о-кей.

Я громко и нервно вздохнула, а затем сдернула очки, начиная не на шутку заводиться.