Вивея (СИ)

— Бери выше: придется потратиться на новые купола. Твой грех слишком тяжкий, сама понимаешь.

— Происходит что-то очень смешное, да? — Раздался сонный голос сбоку от нас.

Арчи, босиком и в одних пижамных штанах, стоял на пороге своей комнаты. Он комично потирал глаза кулаком и отчаянно давил многочисленные зевки. Его волосы были в еще более жутком беспорядке, чем я могла себе представить. Особенно правая сторона, пряди которой торчали во все стороны под невероятными углами. Левая же часть прически была подвержена укладке «подушка лучше расчески» и основательно примята.

— О, нет! — Воскликнул Лукас, увидев друга. — Я отвлек тебя, ты не успела умыться!

С этими словами эксцентричный парень схватил меня за плечи и, толкая перед собой, отконвоировал в ванную комнату, причитая:

— Беги, моя новая лучшая подруга, чисть свои зубки! Не думай обо мне, я тебя прикрою! И отвлеку его, обещаю!

Я не смогла не засмеяться, когда мы с Лукасом пролетели мимо ничего не понимающего Арчибальда и за мной не затворили дверь:

— Моя щетка оранжевая, а мочалка в виде дельфина! Можешь брать, не стесняйся! — Раздались за дверью последние «ценные указания».

Я покачала головой. Не смотря на весь этот цирк, я отметила чуткость парня. В конце-концов, именно освежить дыхание и попросту освежиться я мечтала с самого утра. И тем более перед встречей с Хантом. И, кажется, Лукас это понимал.

И еще кое-что важное: тайна мочалки с дельфином, обнаруженной мной вчера на полке душевой, была раскрыта. Я же, как истинный Шерлок (Ладно, как типичная девушка…), уже нарисовала в воображении внебрачных детей Ханта, которые приходят сюда на помывку. А теперь понимаю, что дельфин действительно принадлежит ребенку, только великовозрастному.

Когда я привела себя в порядок и вышла из ванной, мои ноздри мигом уловили запах свежего кофе и жареного хлеба. Ведомая ароматом, я отправилась прямиком на кухню, где и обнаружила обоих парней.

Они стояли спиной к арочному входу, перед столешницей. При этом Арчи тщательно намазывал чем-то свежие тосты, изредка прерываясь, чтобы сделать глоток кофе. Лукас же вцепился обеими руками в край желтой столешницы и нервно раскачивался с пятки на носок. Кажется, он вообще родился с шилом в одном интересном месте и не был способен на спокойствие: парень постоянно делал какие-то движения.

Не знаю почему, но мне показалось, что их утренний диалог был несколько напряженным. Будто подходя к кухне, я оказалась в эпицентре негативной бури. Мои опасения оправдались, когда Лукас отпустил многострадальный деревянный выступ и, резко развернувшись к Арчи, воскликнул, не забыв всплеснуть руками:

— Это не выход! И не поможет тебе… — Тут он и заметил меня, застывшую на входе. — Эм… И снова здравствуй, Ви! Я как раз приглашал Арчи шафером на нашу свадьбу, но он почему-то отказывается.

На лице блондина снова появилось счастливое выражение, отличавшееся от того напряженного взгляда, которым он секунду назад смотрел на Арчи, как небо от земли.

— Какой свадьбы? — Поинтересовалась я, проходя на кухню и садясь на один из четырех деревянных стульев, расставленных вокруг обеденного стола.

Если честно, гораздо больше мне хотелось бы подойти сейчас к Ханту и обнять его со спины, чтобы еще раз почувствовать его запах. И поцелуй. Я определенно хочу поцелуй так сильно, что кончики пальцев будто засвербело от ожидания. Но только вот при Лукасе делать нечто подобное мне казалось странным.

Лукас постучал себя пальцем по лбу:

— Ау! Нашей свадьбы! Разве мы не решили недавно, что ты обязана взять на себя ответственность и стать моей женой?

— Ах, этой свадьбы! Прости, совсем вылетело из головы. — Беззаботно сказала я, улыбкой отвечая на улыбку Арчи.

Он наконец повернулся ко мне лицом и поставил на стол дымящуюся чашку с кофе. Придвигая ко мне ароматный напиток Хант наклонился и прижался губами к моему лбу, заставляя на миг прикрыть глаза от удовольствия:

— Прости за это. — Сказал парень, отстраняясь. — Он бывает просто невыносим.

Лукас всплеснул руками:

— Невыносим? Арчи, я бываю обаятельный, очаровательный, обворожительный и, в чем не так давно убедилась твоя девушка — сексуальным. — Парень притормозил и подмигнул мне, я же, хихикая и качая головой, взялась за серую кружку с кофе. Лукас снова повернулся к Арчи и ткнул в него вытянутым пальцем, как карающим перстом: — Рядом с моим именем нельзя ставить слово «невыносимый». Это то же самое, что назвать Джеки Чана неловким, Брюса Ли медленным, а Эйнштейна тупым!

— А еще он невероятный болтун. Но в целом парень неплохой. — Как ни в чем не бывало поведал мне Хант, даже не обернувшись на друга.

Тот цокнул языком и, готова поклясться, закатил глаза в притворном негодовании.

— Да, конечно, делайте вид, что меня здесь нет! Вы вовсе не задеваете мои чувства, что вы!

Хант, смеясь, снова повернулся к парню, изображающему глубокое оскорбление, и ткнул его в плечо, прежде чем взять огромное блюдо с тостами. Очевидно, конфликт был исчерпан. Вот бы все споры так решались: дружеским ударом в плечо. Мир определенно стал бы лучше.