Вивьен. Тень дракона (СИ)

Ярл не перестаёт дивиться тому, что Астрид наравне с другими детьми ходит в школу и с гордостью приносит домой оценки. Хотя, чего удивляться? Астрид, как я уже говорила, очень любознательная девочка…

А я не нарадуюсь, что дети понемногу принимают Астрид за свою, а она перестаёт дичиться.

Ты, наверное, заметил, что я намеренно тяну, Дорогой Дневник?

Что ж. Ты меня раскусил. Это и вправду неслучайно.

Ты, конечно, ждёшь новостей о Йоне, то есть, я хотела сказать, об уважаемом ярле?

Только не сегодня, хорошо?

Потому что, если начну, сам знаешь, меня будет не остановить.

А мне нужно хорошо-хорошо выспаться к завтрашнему дню. 

Просто отлично выспаться, чтобы отлично выглядеть (раз уж этого всё равно никто, кроме меня никогда не прочитает…).

А всё потому, что завтра (ярл настоял, я тут ни причём) у меня выходной, и поутру мы поплывём на лодке встречать рассвет на Куничий остров.

Толькоярлия.

Скажу по секрету, он сказал, что возьмёт в лодку горелку и сварит мне кофе прямо в море.

Почему он меня пригласил?

Клянусь (пишу и пылают щёки!), я не имею никакого понятия. Даже не предполагаю!

Я-то думала, он меня вообще не замечает.

Он ведь такой… сильный, красивый и мудрый, Дорогой Дневник.

Пожалуй, самый сильный и самый красивый в мире.

И мудрый, конечно. И справедливый.

Ну вот видишь, я же предупреждала!

Стоит мне заговорить о нём - и меня несёт!

Фьорд встретил ярла Драконьего Логова на рассвете ослепительно голубым сиянием.

Совсем как её глаза.

Сонно улыбнулся, прикрывая гигантский рот обрывками ночного тумана, поприветствовал, воздев к небу руки-горы, по двум сторонам от узкого голубого залива.

Красота Вивьен оказалась под стать красоте этого сурового края.

Скромная и неприметная с виду, она раскрывалась по мере того, как смотришь на неё.

Словно не огранённый изумруд, который поначалу кажется простым камнем.

Или, скорее, цветок эдельвейса: с нежными лучистыми лепестками и золотой серединкой-солнцем. Чудный цветок растёт высоко в горах, так стремится солнцу. Смотришь на него и дивишься: как само воплощение нежности выживает в суровом климате гор? Как, несмотря на то, что произрастает из почвы, переполняемой силой, умудряется сохранить и пронести через всю свою жизнь эту лучистую робость, нежность и беззащитность?  

Конечно, он смотрел на неё. При случае, а также тогда, когда она не знала, что смотрит. Правда, как будто чувствовала, начинала оглядываться, кусать губы, теребить выбивающиеся из причёски локоны. Каждый раз он обещал себе, что справится с этим… Займёт своё внимание чем-то другим… более подходящим ярлу и нанимателю, более пристойным.

И продолжал смотреть.

Надо быть святым, чтобы суметь оторвать от неё взгляд.

Больше всего ему нравилось, когда она не заплетала косу. Такое тоже случалось, скажем, когда долго гуляла по набережной с Астрид, или купалась с Кригар, а потом сушила волосы на солнце, сидя на скале.

Подумать только, он ведь даже завидовал собственной дочери: уж Астрид вовсю пользовалась тем, что быстро стала любимицей учительницы.

Что за магию привезла с собой эта крошечная девчонка с серьёзным взглядом и часто плотно сжатыми губами? Которая в первый же день его обучения заставила его, ярла дракона Йона Линдорна, играть в мяч? С тех пор они играли в слова, в морской бой, в Десятое Королевство, в захватчиков, в острова и города, даже в крестики-нолики, правда, проигравший должен был рассказывать на гаэльском стих или басню. Они читали вслух, по ролям, Вивьен добивалась безупречного звучания гортанного и мелодичного родного наречия. А от активной гаэльской жестикуляции у него с непривычки по первости болели пальцы.