Виверн

Марина вырвала из тетради лист. Украдкой она посмотрела как он, играя, прокрутил ручку в пальцах и начал что-то писать. Черные волосы упали на лицо. Он прищурился, и родинка под глазом подскочила. Марина почувствовала острое желание накрыть ее губами и резко отвернулась.

Преподаватель тем временем включил проектор.

Дима пододвинул листок бумаги. Аккуратным, словно напечатанным почерком было написано:

“Как ты?”

Горло перехвалило. Марина сглотнула и придвинула к себе листок.

Что она должна была ответить? Что он хотел, чтобы она ответила?

“Все хорошо”.

“Неправда”.

Марина не ожидала такого ответа. Она вскинула лицо и окунулась в хмурое небо его глаз. Он грустно улыбнулся и положил свою горячую ладонь на ее. Марина вздрогнула и отдернула руку.

Безмолвно они смотрели друг на друга.

Дима придвинул листок к себе.

“Ты боишься меня?”

Марина опустила лицо над столом так, что побледневшее лицо спряталось за ширмой волос. Минут пять она рисовала точку на новой строке.

Что она должна была ответить? Нет, она не боялась Диму. Она боялась Владыку. Она боялась за жизнь мамы. Она боялась за жизнь Димы. И, черт возьми, она боялась за свою жизнь. Она не хотела умирать.

“Нет, – немного подумав, она добавила. – Что это была за девушка в аэропорту?”

Дима нахмурился. Острие ручки застыло над бумагой. Что ему написать? Соврать или написать правду?

“Моя невеста”.

Марина резко выдохнула. И не веря своим глазам, она схватила листок и несколько раз перечитала. Вот так просто. Невеста. Марина была настолько поражена, что разом Владыка отошел на второй план.

Дима поймал пораженный взгляд Марины и, вырвав из рук листок, продолжил писать.

Он придвинул лист обратно. Его сосредоточенный взгляд, казалось, прожжет в ней дыру. Его подчерк становился более неровным, размашистым, но оставался таким же красивым.

“В моей семье так принято. Мне много лет и положение требует от меня наследников с чистой кровью”.

Марина пораженно уставилась в бумагу. Она знала о важности чистоты крови наследников. В информационных газетах дэвлесс она натыкалась на информацию десятилетней давности о его помолвке, но прошло ведь много лет.

Ревность внутри вдруг принесла ей облегчение. Вдруг не так сложно стало смотреть на него, зная, что ей придется предать его доверие. Но обида и тяжесть последних двадцати четырех часов взяла вверх.

Руки задрожали, и написание слов далось ей с трудом.

“Решил в любовницы меня записать?”

Марина посмотрела на Диму в упор, когда он взял, переданный ею листок, когда быстро взглянул, когда поднял глаза… В них читалось замешательство.

– Это фиктивн… – Дима произнес это вслух.

Марина его перебила:

– Фиктивный брак? Ты это хочешь сказать?

Она уже не могла сдерживать слезы, что текли по щекам.

Марина опустила голову и скрылась за преградой из волос, чтобы не видеть его физиономии. Она нервно схватила кулон, что он подарил и изо всех сил сжала.

“Глупые, глупые слезы. Зачем вы льетесь, когда не надо? Не хочу, чтобы он видел меня такой”.

Марина злилась на себя за то, что оказалась такой беспомощной против сумасшедшего вороха противоречивых чувств.

– Посмотри на меня. – Марина услышала, что он сказал, но не отреагировала. – Посмотри же на меня, – он протянул руки и попытался повернуть ее лицо к себе.

Марине хотелось кричать на него, кричать на Владыку. Она устала от обманов. Она устала чувствовать себя марионеткой в чужих руках.

– Не трогай меня! – заорала она и вскочила, совсем забыв, что они находились на паре.

Преподаватель оборвался на полуслове. Дима тоже встал со своего места:

– Прошу тебя, выслушай…

– Мистер Аскендит? – удивленно воскликнул преподаватель и уставился во все глаза на мецената их университета.

Дима раздраженно бросил на него взгляд.

– Иди, – Марина прошипела в ответ на его умоляющий взгляд. На преподавателя Дима даже и не взглянул, когда вышел из аудитории.

Преподаватель, имени которого Марина так и не запомнила, пристально посмотрел на нее, прочистил горло и продолжил лекцию.

***

Дима поджидал ее в холле возле аудитории. Галдевшие студенты разом смолкали при виде него. Все они были свидетелями их размолвки. Марина только успокоилась, но его хмурый, сосредоточенный взгляд опять разбудил все чувства.

“Убежать, уйти подальше отсюда. Быстрее. Быстрее”.

Марина пробежала мимо него.

“Свежий воздух. Мне нужен свежий воздух”, – задыхалась она.

– Марина, выслушай меня, прошу.

Он пытался поймать ее, но она его оттолкнула.

В минуту она добралась до холла, а впоследствии и до улицы. Осенний ветер ударил в лицо, и это принесло ей облегчение. Она себя не понимала. Она чувствовала обиду за то, что он играл с ней так же как и Владыка. Он использовал ее. Марина глубоко вдохнула.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Она пыталась сосредоточиться только на одном дыхании.

– Марина, это просто фиктивный брак. Ничего более.

Марина открыла глаза.

– Оставь меня в покое, – ее голос на удивление был хрип и звучал ужасно беспомощно.

– Марина, – Дима взял ее руки, которые та сразу отдернула.

– Уходи.

– Прошу пойми.