Виверн

Дима вскинул бровь, с презрением посмотрев на лед, и залпом выпил.

Дзвянкнул колокольчик, и входная дверь открылась. В бар зашел Том. Бармен хотел было сказать, что они закрыты, но Дима остановил его.

Том медленно подошел к боссу и присел рядом. Дима, хмыкнув, выпил еще.

– Можно с вами?

– А тебя босс не уволит за то, что ты пьешь на работе? – грустно улыбнулся Аскендит.

– Думаю, за бокальчик Jack Daniels10 ничего не будет. Со льдом, пожалуйста, – обратился он к бармену, что придвинул ведро со льдом ближе к секретарю.

Дима прокрутил прозрачную жидкость в бокале с толстым дном. Марина занимала все его мысли.

Том молчал. Дима тоже. Но ему стало легче от присутствия верного секретаря рядом.

– Ты думаешь, она специально изменила внешность, чтобы быть похожей на Еву? – произнес он тихо.

Том вздохнул и поставил бокал.

– Не знаю… Вообще все странно… Я засек время с момента, как она вошла в систему, и до того момента как ее схватили и сопоставил ее скорость взлома и копирования информации на презентации… Я не понимаю. В “Аскендит-групп” все заняло минуту, а здесь она задержалась на двадцать. Она словно хотела быть пойманной.

Рука Димы с бокалом замерла. Водка ударилась о стенки, словно волна о пирс.

– И еще…, в день покушения на вас, когда я заметил ее силу, вышедшую из-под контроля, она ведь вышла из-за того, что Марина была в шоковом состоянии. То есть я хочу сказать, что похоже она не знала, что будет покушение.

Дима молчал. Он поставил бокал перед барменом. Тот плеснул еще.

– Есть сигареты?

Бармен вытащил пачку “Marlboro”, зажигалку из-под стойки и кинул на столешницу. Дима взял пачку и замер. Он не хотел больше надеяться. Боль, что причинила ему Марина своим предательством, была сравнима с болью от смерти Евы. Даже хуже… Лучше бы Марина умерла. Он с каким-то наслаждением вспомнил, что ее сейчас пытают, но сердце заныло. Он хотел, чтобы ей было так же больно, как и ему!

Он прикурил и втянулся. Легкие вспомнили старую привычку и, выдохнув дым, Дима откинулся. Он взял бокал и сделал глоток, смывая горечь дыма.

Но вдруг… вдруг Марина не во всем его обманывала…. Вдруг она все же хоть капельку любила его. Дима яростно сжал бокал.

Ему стало противно от собственной слабости.

Как он мог быть настолько слепым? Это всегда была она… Она ночью взламывала военную базу Великобритании, а на следующий день улыбалась ему…

Он полный дурак!

Бокал хрустнул. Осколки впились в руку. Водка обожгла глубокие порезы. Том подскочил и прижал салфетку к его руке. Дима отрешенно посмотрел на окровавленную ладонь. Ему было совершенно не больно. По сравнению с Адом, что он испытывал внутри, это казалось мелочью. Бармен достал аптечку и быстро перевязал руку Димы.

Новый бокал из толстого стекла, полный огненной жидкости, оказался перед Димой.

– Вы же никогда не пили водку? – не удержался Том, покосившись на босса.

– Я год жил в России после Истребления. Там ничего другого не было на то время.

Дима грустно хмыкнул. Вся его жизнь шла по откос из-за женщин. Сначала Ева, потом Марина…

Любовь могла заставить жить, но так же могла отобрать все счастье целиком, растоптать, унизить, убить…

– Мне звонила мисс Кристина. Она хотела узнать, где вы. Мне можно ей сказать?

Дима проигнорировал его вопрос.

Перед глазами встали прекрасные волосы Марины, в которые так и хотелось зарыться. Ее смех, голос и прекрасные, полные морской воды глаза, которые оказались омутом обмана и лжи.

Том попросил бармена плеснуть минералки в тот же бокал.

Дима выкурил сигарету, за ней следующую и еще одну.

***

Ледяная волна выбила Марину из блаженной темноты. Она резко вдохнула и, заглотнув воду, закашлялась.

Новая волна боли пронзила миллионами шипов. Казалось, словно каждая клеточка ее тела кричит от боли и молит о том, чтобы мука закончилась.

Боль резко пропала.

– Что нужно было Мортису на сервере дэвлесс?

Губы и внутренние стороны щек были искусаны. Марина закашлялась и сплюнула кровь.

– Позовите Дмитрия Аскендита. Я все расскажу только ему, – в который раз повторила она.

– Сука! – удар ногой в живот заставил ее сжаться. И адская боль вновь заглушила все. С каким-то мазохистским наслаждением Марина подумала, что этот их Мастер боли не шел ни в какое сравнение с Владыкой. Но, все же, иллюзия выкручивания суставов, переломов костей и расчленения заживо сводила с ума. Мастер боли повернул ладонь кверху. Пронзительно закричав, Марина изогнулась.

И спасительная темнота поглотила ее, пока ее вновь не привели в чувство.

***

Прошло несколько часов. Стали подтягиваться клиенты и бармен отошел от Димы и Тома. Динамики затрещали, и заиграла попса.

– Ты умный мужчина, Том. К черту этих женщин! Нельзя их подпускать выше пояса, – Аскендит перескакивал с языка на язык, начиная с английского, переходя на немецкий и заканчивая португальским. – А я, дурак… Все же было у самого носа, а я не видел.

Том покосился на босса, ощутив острое желание отойти по-маленькому. Секретарь встал. В кармане завибрировал телефон.

– Ало.

– Том! – выдохнула в трубку Кристина. – Как он?

Том, замерев у двери, оглянулся на босса.