Виверн

– Плохо. Я его никогда не видел таким, – Том сделал шаг к стене, пропуская выходящих из туалета людей.

– Скажи адрес, я подъеду. Вы же в АКД?

– Нет. Мы не там. Не стоит.

– Том…

– Послушай, не надо. Оставь его в покое на сегодня. Он должен смириться. Его лучший друг на сегодня – это алкоголь.

По ту сторону Кристина вздохнула.

– Хорошо. Только позвони мне вечером. Я переживаю. Из-за этой стервы Марины…

Том нажал на отбой. Он уже порядком утомился сидеть здесь, но никаких данных от АКД еще не поступало.

Помыв руки, секретарь вернулся на свое место рядом с Аскендитом.

Оглушительно затрезвонил лежащий на столешнице телефон Дмитрия.

Дима прижал телефон к уху.

– Извините за звонок. Прошло уже более четырех часов, но Виверн молчит. Она требует вас. Возможно ли, что вы передумаете…

Дима заторможено посмотрел на телефон и вновь приложил его к уху.

– Сейчас буду, – пробурчал он и бросил трубку.

Том не отводил глаз от Аскендита, когда тот слез с барного стула и, покачиваясь, пошел к выходу.

– Куда вы? – поспешил он за ним, прихватив забытый кошелек и пальто, перекинутое через спинку стула.

– К Марине. Она ничего не хочет говорить без меня.

Том схватил Аскендита за локоть.

– Вы пьяны. Вам стоит протрезветь для начала… Проспитесь и завтра поговорите.

Дима вырвал локоть из руки секретаря.

– Пока дойду до офиса, уже протрезвею. Я – Аскендит.

– Ты – дурак! – Не выдержал Том. Даже его нервы были не железными. – Куда ты несешься в таком состоянии?

Дима зло прищурился, и Тома отбросило невидимой волной. Он врезался в косяк двери, выбив весь воздух из легких.

Редкие посетители замолчали.

Покачиваясь, Дима двинулся в направлении офиса АКД. Том, вспомнив как дышать, вскочил и поспешил вслед за Аскендитом. Закусив губу, он раздумывал, как обезвредить Дмитрия для его же пользы. Оглянувшись, он заметил Марка и телохранителя. Марк ускорил шаг и догнал Тома.

– Как он?

Том насупился и посмотрел в спину босса.

– Плохо… Но что мы можем сделать?

Туман сгущался, превращая день в глубокие сумерки.

Том шел в ногу с Димой, не решаясь его догнать.

Он работал на него шестнадцать лет. Аскендит взял его под свое крыло, когда Том только закончил университет. Тогда секретарь был желторотиком, но Аскендит терпеливо ждал, когда Том освоится и всему научится.

Спустя столько лет он чувствовал Дмитрия Аскендита как никто другой. И сейчас он ощущал, что Аскендит на пределе. Смерть матери не так ударила по нему, как предательство Марины. Только сейчас, после всех этих событий, Том увидел в Аскендите обычного человека, которого не видел все это время. Для Тома Дмитрий был учителем, королем. Он уважал, почитал и хотел быть похожим на него. Аскендит для него был вторым отцом.

Видеть сломленного Дмитрия было тяжело.

Дима с ноги вошел в здание. На удивление, он вел себя почти как обычно. Он, и правда, за те пятнадцать минут, что они шли, протрезвел.

Агент АКД выскочил ему навстречу, но тот и глазом не повел и дернул ручку камеры, где находилась Марина.

Она лежала на полу и даже не шевельнулась, когда он захлопнул за собой дверь.

– Позовите Диму, прошу. Дима… Дима… – почти не слышно бормотала она словно в бреду, и его сердце остановилось на мгновение. Она лежала со скованными руками за спиной и все так же завязанными глазами.

Она даже не пыталась встать из лужи, что была вокруг. Слипшиеся волосы налипли на лицо. Адская смесь ледяной воды, которой ее приводили в чувства, мочи и пота оглушили Диму. В глубине души он хотел заставить ее страдать, но увидев ее, внутри что-то оборвалось.

Не в силах смотреть на Аскендита в таком состоянии, Том отвернулся от стекла и встретился с удивленным взглядом агента.

– Сделайте мне одолжение, выйдете на десять минут. Попейте кофе. Я прослежу за всем.

– Это не по протоколу… – запротестовал агент, но Том уже выставил его за дверь.

Дима тем временем молча подошел к Марине. Ботинком он наступил в жидкость и, наклонившись, поднял почти невесомое тело девушки. Ее колотила крупная дрожь.

Марина дернулась как от удара кнута, но он удержал ее. С волос, платья срывались крупные капли.

Он отнес ее на кушетку, что стояла в углу.

Испуганно Марина замерла. Она готовилась к новой волне боли.

Дима склонился над ней. Горячее дыхание обожгло кожу лица Марины. Едкий запах перегара и дыма сигарет заставил ее задержать дыхание. Она почувствовала, как узел на повязке ослаб, и ткань сползла вниз.

Глаза Димы прохладные, как летняя ночь, изучающе смотрели на нее.

– Дима… – дыхание сбилось, и она закашлялась.

Дима отпустил ее и сел на край кушетки. Он уперся локтями в колени. Марина уловила влажный от её тела пиджак, ладонь, обмотанную бинтом, посеревшее лицо и всклокоченные волосы.

– Все было обманом? – его отрешенный хриплый голос заставил Марину содрогнуться.

Она откинулась спиной на холодную стену. Капли падали с прядей волос на кожаную обивку кушетки. Влажное платье прилипло и неприятно холодило кожу. Скованные руки за спиной болели, похоже, она вывихнула запястья.

“Он все же пришел, – подумала она. – Я добилась своего”.