Византия FM

Климчук вернулся в комнату, снял с крюка керосиновый фонарь и подошёл к столу, под которым он заметил прямоугольную крышку погреба. Подпоручик отодвинул стол, потянул левой рукой крышку на себя и опустил правой рукой фонарь вниз, насколько это было возможно. В погребе он увидел людей. Это были четыре человека. Ближе всех стоял мужчина, он держал в руках ружьё, направленное на Егора. Женщина за ним обнимала руками двоих детей. Прозвучал выстрел. Раненный в грудь подпоручик сорвал с пояса гранату. В этот момент на него набросилась хозяйка. Климчук упал на одно колено, женщина по инерции пролетела мимо него и свалилась в погреб, крышку которого Климчук всё ещё держал открытой. Обессилев, Егор опустил крышку, просунув под неё гранату. Взрыв был последним звуком, который услышал лежащий на полу подпоручик.

Солдат разбудили звуки, доносившиеся с улицы. Это были людские голоса и топот копыт. Прапорщик Лупко выглянул в окно. На улице были русские солдаты и люди в простой одежде, их было много и появились они стремительно, словно с вечера были там, а сейчас только проснулись.

— Наверное, на заре был артобстрел, — Климчук поднялся с койки и подошёл к окну. — Вы помните, нам сообщили ещё до смерти, что по данным разведки готовится артобстрел?

— Так они все мёртвые? — Давыдов отпрыгнул от окна.

— Возможно. Мы сейчас это проверим. Всем собраться и быть готовыми к выходу.

Собираться долго не пришлось, через десять минут отряд подпоручика Климчука вышел на улицу. У дверей дома стояли два рядовых. Они отдали честь офицеру. Климчук приказал Соловьёву проверить их пульс. Как он и ожидал, сердца их не бились. Подпоручик отвернулся и посмотрел вдаль на людей, которые ещё не знали, что произошло. Улица была наполнена голосами мертвецов.

— Господа, объявляю всем собравшимся от имени командования о том, что враг повержен, и война закончилась. Можете быть свободными… до следующего приказа.

Климчук поправил фуражку и направился прочь быстрым шагом, словно куда-то спешил. Никола Лупко окликнул его:

— Егор, а ты куда же?

Подпоручик ничего не ответил, только поднял руку в знак прощания.

Егор Климчук шёл по улицам города, ожившего и наполненного звуками. От людского гула у подпоручика кружилась голова. Мысли о воскрешении не покидали его, вороньей стаей они кружили над неприступными серыми скалами вопросов о жизни и смерти. Егор силился понять, для чего ему было отведено время после смерти, и зачем ему жить, когда жизнь так обесценена, что можно не бояться её потерять. С каждым шагом Егор Климчук всё дальше уходил от своего отряда и всё дальше он залазил в терновый куст бесконечных самокопаний.

Хелм сильно изменился за прошедшую ночь. В его воздухе стало слышно пение птиц, погибших во время артобстрела. В этих соловьиных песнях не было ничего от вороньих стай, круживших в мыслях Егора, и в них не было ничего от войны с её канонадами. Соловьи не знали ещё, что мертвы, они пели о своей птичьей жизни, так же красиво, как и несколько дней назад, когда подпоручик в составе третьей армии отступал к Хелму. Но теперь это была песня мертвецов, и появление её исполнителей в городе было не единственным последствием минувшей ночи. Многие дома теперь были разрушены, тут и там зияли дыры от снарядов. Улицы в некоторых местах были завалены так, что приходилось идти в обход. Блуждая среди завалов, Егор подошёл к западной окраине Хелма. С этой стороны город был почти уничтожен, и подпоручик с трудом нашёл развалины дома, в котором встретил свою смерть и воскрес три дня назад. Он расчистил от обгорелых брёвен остатки деревянного пола, нащупал в пыли и пепле ручку крышки погреба и с силой потянул её вверх. В лицо пахнуло сыростью. Там, под землёй что-то тихо щёлкнуло. Это была осечка ружья, из которого подстрелили Егора. Подпоручик отбросил крышку в сторону:

— Можете выходить. Война закончилась.

Лестница была сломана. Егор опустил в погреб обломленный взрывом кленовый сук и помог людям выбраться наружу. Первым поднялся мужчина, за ним две женщины. Все трое закрывали руками глаза от света. Среди них Егор узнал хозяйку дома, а также своего убийцу. Детей в погребе не было.

(2014)

Б-53

Б-53

Трое под синей мухой

В случайном баре.

Принципиальный и важный спор

О существовании коктейля Б-53.

Массивный, со щетиной,

Безоглядно уверенный бас

Топил за «есть такой».

Второй — бородач потрезвее

Оборонялся от «узких» доводов.

Третий, короткая стрижка,

Миротворец:

— В классической карте может не быть,

А вообще — вполне да.

Позвали официанта:

— А есть коктейль Б-53?

— Нет есть Б-52.

— У вас нет или вообще?

— У нас вообще нет Б-53.

— Это как Б-52, только с абсентом.

— Пойду спрошу у бармена…

…Нет, такого нет.

— А у вас есть что-то

Типа Б-52, только с абсентом?

— Есть Хиросима.

— Пожалуйста, 3 Хиросимы.

Спор продолжался.

Желудки ругались на темп кухни.

В них опрокидывались водка и сок.

— Ваши греческий,

Мясная тарелка,

3 Хиросимы. Поджечь или сами?

— Сами, сами…

Поджигали, не вытащив

Пластиковых соломинок.

Воспламенились

Хиросимы и пластик.

Выдернули пылающие соломенки,

Расплескали.

Занялись стол и пальцы.