Византия и крестоносцы. Падение Византии

Михаил VIII, понимая степень надвигавшейся опасности, прибегнул к целому ряду искусных дипломатических шагов. С одной стороны, путем переговоров с папой об унии между Восточной и Западной церквами Михаил как бы отвлекал его от тесного сотрудничества с Карлом и заставлял желать мягкости в отношении к Византии. С другой стороны, Михаил решил примириться с генуэзцами, которые, как было упомянуто выше, имели намерение, вступив в сношения с Манфредом Сицилийским, передать Константинополь латинянам, за что и были изгнаны из столицы. Генуэзцы получили разрешение вернуться в Константинополь, где им был отведен определенный квартал, но не в самом городе, а в его предместье Галате, по ту сторону Золотого Рога. Последнее обстоятельство не помешало генуэзцам возвратить себе все прежние торговые привилегии, расширить сферу своей деятельности на весь византийский Восток и оттеснить на второй план извечных соперников – венецианцев. К примеру, один генуэзец из фамилии Цаккариа, получив от императора право на разработку богатейших квасцовых залежей в горах около малоазиатского города Фокеи, лежащего при входе в Смирнский залив, быстро создал себе колоссальное состояние.

Между тем Карл Анжуйский занял остров Корфу, сделав этим первый шаг в выполнении своего плана нападения на Византию. Тогда Михаил VIII, в видах согласительной политики с папой и в надежде повлиять на политику Карла Анжуйского, обратился к его брату, французскому королю Людовику IX Святому, самому уважаемому государю того времени, который, незадолго до обращения к нему Михаила, уже выступил по просьбе Англии в качестве третейского судьи при решении сложных вопросов внутренней английской жизни. Теперь Людовику IX назначалась роль посредника, имевшая важное значение для судьбы Византии. В конце шестидесятых годов византийские послы прибыли во Францию «ввиду предстоящего объединения Греческой и Римской церкви». Михаил предложил французскому королю «быть арбитром условий объединения церквей и заранее заверил его в своем полном согласии» (Эберсол74).

Известно, что вначале Людовик IX не одобрял решения его брата Карла завоевать Южную Италию; лишь позднее он как бы примирился со свершившимся фактом, по всей вероятности, потому, что его успели убедить в полезности этого предприятия для будущего Крестового похода. Планы Карла завоевать Византию встретили в Людовике такое же отрицательное отношение – ведь если бы главные силы Карла были направлены на Константинополь, то они не были бы в состоянии принять должного участия в Крестовом походе ко святым местам, идеей которого был так увлечен Людовик. Просьба Михаила выступить в качестве третейского судьи в вопросе о соединении церквей и обещание византийского императора всецело подчиниться его решению также склоняли французского короля, ревностного католика, решить дело миром.

Трудно было ожидать, что давление со стороны Людовика окажет действенное воздействие на воинственно настроенного брата и заставит его отказаться от завоевательных устремлений. Куда большее значение в этом смысле имел Второй крестовый поход Людовика в Тунис, несколько задержавший реализацию планов Карла. Вскоре, однако, неожиданная смерть Людовика в Тунисе (1270 год) разрушила надежды Михаила на его содействие. Византийские послы, незадолго до смерти Людовика прибывшие в Тунис для переговоров, уехали обратно «с пустыми, – по словам Пахимера, – от обещаний руками». Явившийся в Тунис Карл двумя блестящими победами принудил тунисского эмира заключить с ним мир на условии возмещения военных издержек и уплаты ежегодной дани, после чего он снова направил свой взор на Византию. Но на обратном пути из Туниса страшная буря уничтожила большую часть флота Карла, так что он, по крайней мере на некоторое время, был лишен возможности предпринять против Византии широкомасштабное наступление.

Впрочем, в начале семидесятых годов Карл уже отправил значительное наемное войско на Пелопоннес, в Ахайю, где оно с успехом повело наступление на находившиеся там императорские войска. В то же время Карл сумел утвердиться на Балканском полуострове, взяв несколько укрепленных пунктов, в том числе Диррахий (Дураццо, Драчем), на восточном побережье Ионийского моря; нагорные албанские племена покорились Карлу, и деспот Эпирский присягнул ему на верность. После этого неаполитанский король стал величать себя государем Албании.