Византия и Московская Русь

Во–первых, Даниил взял в свои руки церковные дела. Кафедра митрополита Киевского и всея Руси была вакантна, потому что занимавший ее грек Иосиф исчез (может быть, вернулся на родину), когда татары захватили Киев. Патриархат, находившийся в изгнании в Никее, был, естественно, не в состоянии сразу заместить кафедру, что открывало возможность для узурпации. Об одной такой узурпации мы знаем: Угровский епископ Иоасаф самочинно присвоил себе права митрополита, но был смешен Даниилом. Точная дата этого события неизвестна. [60] Неясно, назывался ли Иоасаф митрополитом «Киевским и всея Руси» или только «Галицким»: в последнем случае он стал бы предшественником позднейших попыток Галича получить церковную автономию. В любом случае, отрицательная реакция Даниила показывает, что великий князь стремился влиять на судьбу всей русской церкви, а не только своего княжества. По возвращении домой, он возвел на кафедру митрополита «Киевского и всея Руси» своего ставленника Кирилла. [61] Митрополит Кирилл, русский по происхождению, занял кафедру, которую до того времени замещали почти исключительно греки; его деятельность в качестве главы русской церкви была исключительно долгой и плодотворной (1242–1281 гг.).

Особенность поставления Кирилла заключается в том, что прошло по крайней мере шесть лет между его выдвижением великим князем Даниилом (1242 г.) и поездкой в Никею для получения обычного и канонически необходимого утверждения патриархом (1248–1249 гг.). Был ли он в течение этого времени только нареченным митрополитом [62] или его поставил собор русских епископов, как это было в предыдущих двух случаях избрания русских митрополитов (Иллариона — 1051 год, Климента — 1147 год)?

Отсутствие в наших источниках упоминаний о каком–либо протесте никейского патриарха против поставления русскими епископами митрополита может быть легко объяснено замешательством того времени и бегством назначенного Никеей митрополита Иосифа. Возможно, что на Русь распространилась благосклонность потерявших силу византийских властей по отношению к дочерним славянским церквам: разве изгнанный вселенский патриарх не признал самозванного болгарского патриархата в Тырново (1235 г.) и не утвердил существование независимой сербской церкви (1219 г.)? В любом случае, в 1246 году, еще до установления официальных контактов с греческим патриархом, митрополит Кирилл был полномочным посланником Даниила в Венгрии, где обвенчал сына Даниила Льва с дочерью венгерского короля Белы IV. [63]

Все источники подтверждают, что в 1248–1249 году Кирилл совершил требовавшуюся обычаем поездку к патриарху. Он возвратился оттуда законным митрополитом Киевским и всея Руси, единственным каноническим преемником своих греческих предшественников. Такая поездка и официальные связи с патриархатом принесли немалые выгоды не только самому Кириллу, но и его покровителю, великому князю Даниилу, и, без сомнения, Руси в целом. Даниил отчаянно, но безуспешно просил в Польше и Венгрии помощи против татар. В 1245–1246 году он ездил в Золотую Орду на поклон к Батыю. Эта поездка имела влияние и на церковные дела. Если в церковном отношении митрополит Кирилл, ставленник Даниила, мог получить признание как глава всей русской церкви только по благословении вселенского патриарха, то в политическом отношении для этого требовалось одобрение татар, которым подчинялась вся остальная Русь. В случае митрополита Кирилла оба условия были соблюдены. [64]