Византия сражается

– Он спас мне жизнь, – ответила она. – Это было не совсем изнасилование. Это символ власти. Его жена знает, что он делает. Она пытается останавливать его. Ему потом становится дурно. Он пьет. Его солдаты ожидают от него чего-то подобного. Не в одном случае, так в другом. Здесь все знают его и двух его братьев.

– Ему не следовало насиловать тебя, Эсме.

– Это символ. Ты должен был быть там, когда все это началось.

Меня трясло. Я чувствовал себя больным, но в желудке у меня не было ничего, кроме водки. Она обратилась в желчь. Эсме! Эсме!

– Я присмотрю за тобой сегодня, – сказала она.

– Хорошо, что я пришел сюда. Кто еще?

– Кто насиловал меня? – Она рассмеялась. – Многие. Это глупо. Все кончено. Я снова делаю свою работу. У меня есть мальчик. Он хочет жениться на мне.

В спальне стояла тишина, здесь, кроме нас, никого не было. Я смутился. Эсме ласкала все мое тело. Мое новое, чистое тело. Она коснулась моего члена, погладила его. Я начал расслабляться.

– Я люблю тебя, Эсме.

– Я люблю тебя, Макс.

Она гладила мой член, мои соски, мое лицо. Растерла мазью шрамы от нагайки Гришенко, сказала, что мне станет лучше. Она любила меня. Эсме. Изнасилованная евреями и большевиками, но все еще полная сострадания. Мы могли бы пожениться, как хотела мать. Жить в деревне. Где ты? Ты сказала, что у меня лихорадка. Я не знал, что ты ушла, пока я спал.

Неделю спустя она вернулась. Теперь спальню заполнили десятки раненых. Она устала, была грязной. Она стала шлюхой. Она помогла другим больше, чем мне. Я был ее братом. А она ухаживала за теми самыми мужчинами, которые насиловали ее. Я покрывался потом. Без водки, которая помогала мне, лихорадка усиливалась. Эти евреи отравили меня. Они засунули мне в живот кусок железа. Я болел в течение многих месяцев. Я умирал. Эсме утешала других, как будто каждый из них был мной. Госпожа Корнелиус так не поступила бы. Она осталась бы со мной. Они отравили меня. Я правильно делал, не доверяя им. Я так глуп. Люди слишком шумели, пахли гангреной, кровью и порохом. Они были отвратительны.

Меня увезли с ними, с телег нас погрузили на поезд. Я увидел Эсме. Я думаю, что она искала меня, но не смогла разглядеть в огромной толпе, среди множества других. Потом исчезла из вида.

Sie fährt morgen in die Egypte. Sie hat ihre Tat selbst zu verantworten[150].

Такие вещи обычны в Египте. Мои города – из серебра. Они возносятся в медное зимнее небо. С башен тех городов я возношу хвалу Богу. Вагнер пересек пустыню. Анубис – мой друг. Yа salaam! Ana fi’ardak! Allah akhbar! Allah akhbar![151]

Глава семнадцатая

Кажется, девочка в сером подлатала мою одежду, вычистила и привела в порядок. У меня был новый мундир. Пистолеты и документы остались на своих местах. Подарки Ермилова лежали в глубоких карманах темно-синего кафтана. Но внутри я по-прежнему чувствовал холод. Повсюду звучали выстрелы. Нас высадили из поезда и погрузили на обычные крестьянские подводы. Махно исчез. Кто-то сказал, что он ускакал на лошади. Махно редко ездил верхом – из-за простреленной лодыжки ему тяжело было подниматься в седло. Многие уехали вместе с ним. Гуляйполе захватили. Я не знаю, кто одержал победу, белые или красные. Возможно, и те и другие. Они приходили и уходили.

Белые сначала сражались за Бога, потом за собственную гордость. Красные начали сражаться за народ, а кончилось все борьбой за власть. Русские от природы тяготеют к общине. Нам не нужен был Маркс и его вредоносная философия мести и разрушения. Толстой и Кропоткин пытались создать философию, подходящую для нашего национального характера. Коммунизм подчеркивает общность, он отдает сообществу преимущество в сравнении с индивидуумами. Он не стремится к равновесию. Чтобы выжить, мир должен пребывать в гармонии. Величайшие знамения Божии – Человек и Вселенная. Это равновесие нам следует пытаться обрести вновь. Человеческая порядочность… Если б только евреи оставили меня в покое. «Месть!» – кричат они.

Русское рыцарство обречено. Танки сокрушают русские сердца. Варварские путы впиваются в русскую плоть. Коварные чужеземцы используют нас. Герои Киева изгнали турок и монголов, но город стал безопасным для врагов. Мы могли бы столь многого достичь. Но все пропало…

Они уничтожили русский разум, русский язык, русские сердца. И все променяли на грошовую западную ерунду. Они забирают нашу мирную землю, наши древние города, нашу церковь. Они заигрывают с исламом. Сколько ошибок они могли натворить за эти годы? Они создали расу безмозглого скота, который теперь уничтожает мир – с водородной бомбой в руках, бессмысленно рычащий, не способный отличить правду от лжи. Темные силы угрожают нам изнутри. Бойтесь Карфагена!