Византийская армия (IV — XII вв.)

По мысли А. Х. М. Джонса, подразделения с племенными названиями, которые появились в III — начале IV в., через одно или два поколения утрачивали свой определенный племенной характер, и позднее их состав мало чем отличался от других частей римской армии; при этом в большинстве случаев в подразделения auxilia могли попадать как римляне, так и варвары[193]. Это было, несомненно, так в том случае, когда подразделение, сформированное из варваров, отправлялось на службу в отдаленную провинцию. Однако ситуация совершенно меняется, когда речь идет о римских воинских частях, созданных из местных жителей. Выше уже отмечалось, что Кодекс Феодосия требует, чтобы сын ветерана зачислялся в часть, в которой служил его отец. При соблюдении этого условия национальный состав подразделений мог длительное время оставаться неизменным. И хотя Вегеций утверждает, что рекруты имели возможность выбора, в каких частях им служить в легионах или ауксилиях (Veg., II, 3), очевидно, что это не меняло общего положения дел, ибо большая часть подразделений римской армии, в том числе и auxilia, несла службу именно в тех местах, где данные подразделения были созданы и где проживали их соплеменники. Например, Петуланты отказались отправляться на Восток, мотивируя это тем, что их жены и дети попадут в рабство к аламаннам (Amm., XX, 4, 10), а когда император Грациан отправил на помощь восточным войскам несколько своих отрядов, то многие из его солдат дезертировали, не желая оставлять Галлию без защиты (Amm., ХХХI, 7, 4).

О. Шмитт полагает, что была еще одна причина, по которой в ауксилии не могло попадать большого количества чужеземных варваров, в особенности германцев. Во все подразделения auxilia должны были брать либо жителей Империи, либо варваров, обитавших в сильно романизированных областях. Это было необходимо хотя бы потому, что гарантировало соблюдение дисциплины и чувство общности в отряде. Поэтому римское командование стремилось не допустить, чтобы процент иноземных солдат в ауксилиях был слишком высок[194]. Таким образом, на практике в IV столетии рядовой состав армии, защищавшей рейнскую границу, рекрутировался почти исключительно из галлов и германцев в самой Империи. Вместе с тем это не исключало возможности того, что в римские отряды могли быть завербованы чужеземцы, которые набирались индивидуально и служили на определенных условиях[195]. Уже во II в. существовала практика пополнять ауксилии уроженцами тех мест, где велись военные действия[196]. Именно этот факт может объяснить присутствие большого количества аламаннов в армии, защищавшей рейнскую границу в IV столетии. В соответствии с заключенным договором римляне могли также потребовать от варваров отправки в армию своей молодежи. Подобные поставки рекрутов имели либо единовременный характер (Amm., XXVIII, 5, 4; XXXI, 10, 17), либо совершались с определенной периодичностью (Amm., XVII, 13, 3).

Командный состав в большинстве отрядов auxilia назначался императором, а потому офицеры могли и не состоять в племенном родстве со своими солдатами (Amm., XXV, 10, 9)[197]. Особенно это касалось трибунов[198].

Даже в кризисные периоды количество чужеземцев в армии, по сравнению с общей численностью вооруженных сил, было незначительным. Принципы комплектования оставались теми же, что и раньше, и военная служба считалась обязанностью и привилегией граждан Империи. Уже один факт учреждения принудительного поместного набора нагляднее всего свидетельствует о том, что правительство стремилось пополнять армию римскими подданными, избегая массового привлечения в ее ряды чужеземных варваров[199].

Я. Ле Боэк, проанализировав перечни воинских частей, содержащихся в Notitia dignitatum, пришел к выводу, что региональный набор продолжал играть важную роль для армии Поздней империи на протяжении всего IV в. и каждую провинцию защищали солдаты, родившиеся на ее территории. Войска комитов и дуксов состояли в основном из старых воинских подразделений, ведущих историю еще со времен принципата.

Из чужеземных варваров в соответствии с традицией, установившейся со времен Поздней республики и принципата, могли формироваться отборные отряды, составлявшие личную гвардию высших командиров. Так, например, Лактанций говорит, что Максимин Дайя образовал свой конвой исключительно из задунайских варваров (Lact., 38, 6). Констанций Хлор сформировал из аламаннов отряд телохранителей, находившийся под командованием своего собственного царя Эрока. После смерти Констанция именно благодаря поддержке Эрока и его людей Константину удалось прийти к власти ([Aur. Vict.], Epit., 41, 3). Отряды чужеземных варваров образовывали также окружение таких офицеров, как магистры армии[200].