Византийская кунсткамера. Неортодоксальные факты из жизни самой православной империи

Во-вторых, русская традиция переводов средневековых текстов несколько отличается от англосаксонской, во многом из-за того, что русский литературный язык, как наследник церковнославянского, изначально лучше приспособлен к передаче византийских терминов и реалий (например, греческого игумена нет нужды называть аббатом). Соответственно, как в переводах, так и в пересказах источников, которые занимают также почти половину книги, терминология и даже стиль порой отличается от английского текста. В некоторых случаях для лучшего понимания текста восстановлены слова, пропущенные в английском переводе. Кроме того, согласно традициям отечественной науки, все греческие слова даются в оригинальном написании (вместо латинской транскрипции), а все стихотворные строки переведены соответствующими поэтическими размерами (элегическим дистихом, двенадцати- и пятнадцатисложником). В русском переводе книги также опущены те фразы и примечания, которые актуальны только для ее английского издания (ссылки на английские переводы и т. п.). Названия источников приведены в соответствие с русской традицией, и для удобства читателя сделаны небольшие дополнения справочного характера.

Наконец, как почти любой труд с цитатами и отсылками к сотням источников, английское издание «Византийской кунсткамеры» содержало некоторое количество опечаток, неточностей и ошибок. Сверяясь с изданиями оригинальных текстов, я постарался исправить все эти недочеты, за исключением тех пассажей, для которых мне не удалось найти источников и которые не смог вспомнить и сам профессор Калделлис в нашей переписке. Такие места отмечены специальными примечаниями, так же, как и мои сущностные поправки.

В своем переводе я старался совмещать аромат стилистического разнообразия оригинальных текстов с тонким юмором, иронией и даже эпатажем Энтони Калделлиса. Следует также учитывать, что, если западный человек с детства знаком скорее с негативным образом Византии (см. Предисловие), то отечественному читателю она известна скорее с положительной стороны, как носительница высокой культуры и глубокой духовности. Поэтому многие пассажи в настоящей книге могут показаться ему грубыми, покоробить и даже оскорбить, однако следует помнить, что все они, включая непристойные выражения, взяты из подлинных византийских источников и показывают всю неоднозначность и многосторонность богатейшей византийской цивилизации.

Андрей Виноградов, российский историк-антиковед, археолог и переводчик, исследователь Византии и раннего христианства.

Доктор филологических наук, доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

От создателей Интернет-платформы «Страдающее Средневековье»

В игре Civilization V человек выбирает правителя и державу, которую предстоит привести к мировому господству. Поиграть можно и за императрицу Феодору, правительницу могущественной Византии. Основное свойство этой воображаемой Византии — сильная религия. Игрок может выбирать на один бонус больше, создавая собственный пантеон богов, а затем и полноценную монотеистическую религию.

Современные историки, конечно, схватятся за голову при мысли о таком линейном прогрессе и всей концепции игры. Но вот «Византия как религиозная империя» — для неспециалистов по ромеям вполне приемлемая и живучая концепция. Она подкрепляется великолепными останками (прежде всего в виде церквей и фресок в этих церквях) некогда блистательной державы. К византийской религиозности можно вспомнить, с каким трепетом и страстью императоры собирали в Константинополе многочисленные христианские реликвии. И как потом часть этих реликвий оказалась на территории Московского царства и даже служила идеологическим поискам первых Романовых. Что тоже способствовало созданию в России образа Византии исключительно как религиозной империи.

В мемах «Страдающего Средневековья» не так много византийщины. Кажется, это получилось не специально — мы не выбирали, что будем смеяться только над маргиналиями из, например, французских манускриптов, в то время как византийские рукописи останутся чем-то сакрально-неприкасаемым. Скорее всего, это просто связано с теми сайтами и аккаунтами, из которых мы берём средневековые картинки для шуток. Византия оказывается не так популярна, как «западное» Средневековье.

Поэтому нам особенно отрадно, что Византия, незаслуженно обделенная нашим юмористическим вниманием, наконец-то получает должную порцию славы благодаря книге Энтони Калделлиса, профессора Университета штата Огайо. Надеемся, что «Византийская кунсткамера» сломает привычные представления о Византии. И окажется приятным чтением.