Византийские портреты

Но Дигенис не дает счастью убаюкать себя. "Вместе со своей милой и своими молодцами поехал он на границу страны, занял места, где начальствовал его отец, и поспешил окончательно искоренить иррегулярные дружины. Он производил набеги в горных проходах и пограничных местах, почему и получил прозвание Акрит. Многих воинов он ранил, многих отправил в Аид. И тогда римские земли, заселенные православными, могли насладиться миром, имея защитником такого героя, стража и охранителя от всяких врагов". Скоро слава о его подвигах и заслугах перед империей достигла дворца. Царь лично отправился навестить его в его далеком Евфратском владении; в благодарность за его доблесть он пожаловал его достоинством патрикия и титулом маркграфа; он {413} возвратил ему все земли, некогда конфискованные у его деда, и, восхищенный такой удивительной доблестью, воскликнул: "Какое счастье было бы, если бы дал Бог, чтобы в Романии было четыре таких человека, как он!"

Отныне похождения следуют за похождениями в жизни паладина. Настоящий странствующий рыцарь, он обходит весь мир, и везде, где ни появится, одно его имя вселяет страх. "Столько смелости, - восклицают арабы, на которых он нападает один на сто, - столько мужества изобличают Акрита; бежим, не то мы все погибли". Подобно Зигфриду, с которым он имеет много общего, он сражается с драконом о трех головах, изрыгающим пламя и молнии и при каждом движении которого сотрясается земля и словно ударяет гром; разрывает надвое львов и обращает в бегство апелатов, охотно проводя свою жизнь вдали от мира, один со своей возлюбленной женой, в месте, подобном Эдему, где под сенью листвы бегут говорливые воды. "И так, - рассказывает Акрит, достигнув великолепной лужайки, я разбил свою палатку и постелил постель. Вокруг палатки посадил всевозможные сорта растений, так что земля запестрела яркими красками всяких цветов. Зрелище, раскрывавшееся перед глазами, было прелестно: густолиственные рощи, бесчисленные деревья, ветви которых переплетались между собой своей роскошной листвой, благоухание плодов спорило с благоуханием цветов, лоза обвивалась вокруг деревьев, высоко-высоко поднимался тростник. Земля пестрела прелестными цветами; прекрасный нарцисс рос вместе с фиалками и розами. Свежая струя била посередине лужайки, излучаясь по всем направлениям. Подле источника были глубокие бассейны, и цветы и деревья отражались в воде. Леса были населены различными породами птиц, ручными павлинами, попугаями и лебедями; попугаи жили, качаясь на ветках, а лебеди на воде. Павлины распускали свои хвосты и яркостью перьев соперничали с цветками. Другие птицы только порхали по веткам, играли и пели свои песни, более благозвучные, чем песни сирен, иные горделиво красовались великолепием своих перьев. Всюду царило несказанное ликование. Сладкое дуновение было напоено запахом мускуса, амбры, камфоры и алоэ. Но сияющая красота благородной молодой женщины блистала ярче красоты всяких цветов и красоты павлинов".

Великая страсть Дигениса к Евдокии не исключает, однако, некоторых других его увлечений и похождений. "Цветущая молодость, - наставительно говорит поэт, - есть возраст сладострастия, и она непрестанно влечется к усладам любви. Это слава, которую она ставит выше всякого царского достоинства, выше блеска {414} всех богатств и выше всякой чести. Вот почему молодой человек легко попадает на скользкий путь, если даже и соединен законно брачными узами с прекраснейшей из женщин. Ибо все бегут туда, где светит солнце". Акрит хорошо это доказал.