Византийский двор

Папа сказал, что эта поездка – первое настоящее путешествие Матвея. Он еще употребил какое-то странное слово –  «памолвничество». Значение этого слова Матвей не знает, но угадал верно, что это «памолвничество» чем-то похоже на то путешествие в пустыни, которое когда-то совершил папа. На сделанных там фотоснимках папа и верхом на верблюде, и в гамаке у моря между двух гигантских пальм, и рядом с каким-то бородачом у ночного костра...

                                                          ххх

– Присядем на дорожку?      

Все втроем – Влад, Галя и Матвей – сели. Родители на стулья, сын на большой чемодан на полу. К ручке черного чемодана были привязаны две яркие ленточки, чтобы его легче было опознать в Киеве на таможне.  

Матвей теребил эти ленточки. Все-таки здорово, что папа – путешественник. Хотя в школе Шон недавно заявил, что его папа лучше всех, потому что он  биржевой брокер и зарабатывает очень много денег. У Шона всегда первого в классе появляются новые электронные игры, какими бы дорогими они ни были. Шон знает цены на все.      

– А твой папа – библиотекарь! Я видел его там, – сказал Шон Матвею на переменке. – Библиотекарь получает очень мало денег, даже меньше, чем водитель трака. 

Для Матвея эти слова сверкнули грозными молниями и едва не сожгли все вокруг. Он-то знал, что его папа работает в библиотеке, но это не самое главное. Папа – путешественник, вот что важно. Лучшего папы нет и быть не может! Но разве у самого лучшего на свете папы может быть низкая зарплата?..

– Все, в путь.      

Все встали. Влад взял за ручку чемодан и покатил его к двери. Вышли из дому.

Пока родители укладывали в багажник вещи, Матвей побежал к каменной ступеньке, на которую сегодня утром выложил рыбок. Увы, к рыбкам никто не прикоснулся, да и кота нигде не было видно.

– Матюша, иди сюда. Пора ехать, – позвала мама.

Он устроился на заднем сиденье, перебросил через грудь ремень.

– Попрощался со своим котом Бегемотом? – спросила мама с переднего сиденья.

– Нет. Рыбки почему-то не съедены, и кота тоже нет.

– Может, нашелся его хозяин. Или ты хотел взять Бегемота с собой в Киев? – спросил Влад, заводя двигатель.

Всю дорогу родители разговаривали между собой. Галя давала последние наставления, как одевать ребенка, если будет холодно, а как, если дождь. Еще раз попросила, чтобы сразу ей позвонили, когда доберутся до дома, «Скайп» у нее будет постоянно включен.     

– Ты знаешь, наш сын взял с собой пятьдесят долларов, подаренные ему священником, – сказал Влад. – Я ему говорю: оставь деньги дома, не то потеряешь. А он – нет, взял с собой. Ему кто-то из друзей сказал, что в Украине DSI стоит дешевле, чем в Америке. Бизнесмен.

Матвей на всякий случай пощупал рукой джинсы в том месте, где в кармане лежали сложенные пятьдесят долларов.

– Папа, а знаешь что? – обратился он к отцу. – Включи музыку – «Роллинг Стоунз» или «Квин».

Машина неслась по шоссе. Красное закатное солнце быстро сползало к горизонту.

– We will, we will rock you!.. Мама, пой с нами тоже! We are the champions!..

Глава 8

Монотонно гудят турбины. Неподвижная белая бугристая поверхность облаков тянется в небесную даль.

Самолет наполовину пустой. Начало ноября – не сезон для отдыха и путешествий. Матвей спит, улегшись в кресле. Подложил под голову тонкую синюю подушку. Подтянул ножки к животу.

На большом мониторе – фильм с Брюсом Уиллисом в главной роли. Брюс, истекая кровью, весь избитый и израненный, все же не перестает мочить врагов, лихо перескакивая на ходу с одной машины на другую, на лету с одного вертолета на другой. Здорово.

Влад подтянул наверх съехавшие с кресла ноги сына, накрыл его одеялом. Оставил свою руку на его плечике.

Вот, растет человек. Такой родной и в то же время не совсем понятный. Владу-то казалось, что его Матвей во всем похож на Юрку – такой же артист, музыкант, художник, щедро наделенный способностями.         

Но вот в главном, оказывается, Матвей на Юрку не похож. Более того – полная ему противоположность. Душа у ребенка другая. Матвей – добрейшее существо. Не дерется ни с кем из сверстников. Не потому, что труслив или боится кого. Нет, вовсе не трусливое у него сердце. Напротив, отважное. Но доброе и кроткое. Матвей уверен, что все люди вокруг должны быть добрыми, честными. Должны просить прощения, если совершили какую-то пакость. Не брать чужое. Не причинять другому боли.

Каково же ему будет жить с таким сердцем? Незащищенным перед всяким злом в мире? О, это не из тех свойств характера, которые перерастают с возрастом. Это – поглубже, это – основа основ человека, его идеалы, прочнее которых ничего нет. С этими идеалами человеку жить до самых седых волос...

Хорошо ли это? Или лучше, чтобы сын мог за себя постоять? Чтобы умел дать сдачи? Врезать по роже обидчику?

Вот Юрка – тот мог врезать. Еще и как. Куда там Брюсу Уиллису с его лысой каменной головой и грудами мышц. Юрка был, как степной леопард. Не дай Бог такого разозлить, стать ему поперек дороги. И чем все закончилось для него?..