Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн.

Какое же значение имел стратиг? Принадлежало ли ему все провинциальное управление, как гражданское, гак и военное? На этот вопрос г-н Скабаланович отвечает, по нашему мнению, неправильно. «Стратиги в собственном смысле, — говорит он (С. 187), — назывались безразлично стратигами и судьями ... Стратиг-судья сплошь и рядом предводительствовал войском... Равным образом дуки и катепаны имели в своем владении, кроме начальствования над войском, гражданское управление». Ниже (С. 184) автор отождествляет сборщика податей с династом (судьей, ). Он опирается при этом на одно место (Zachariae, I, 20), где усматривает отождествление стратига и судьи; но из указанного текста видно только, что месопотамский судья причислен к начальствующим в провинции лицам . Другое доказательство находим в прим. 2 на с. 187: «Свои письма к стратигам фем Пселл адресует большей частью: . От у него отличается , название, применяемое к преторам[3162] и лицам, заведовавшим финансовой частью в фемах». Но если мы будем читать письма Пселла без предвзятой идеи, то заметим, во-первых, что не имеем никакого права под судьей понимать стратига, а, во-вторых, что у Пселла никогда не отличается от , напротив того, ставя в заглавии: судье такому-то, он в письме постоянно называет его дикастом.[3163]

Из других источников мы также видим, что дикаст и судья — названия, которые безразлично даются одному и тому же лицу. Так, например, анонимный боярин XI в. называет Никифорицу судьей Пелопоннеса и Эллады,[3164] Атталиот, а вслед за ним и Скилица — дикастом,[3165] Пселл в адресе — претором, а в самом письме — судьей и дикастом,[3166] из чего видно, что «претор», по крайней мере, в данном случае, равносильно «судье». Отождествление дикаста с судьей найдем еще в одной статье .[3167]

Г-н Скабаланович не представил ни одного примера, где одно и то же лицо было бы названо сперва стратигом, потом судьей, и конечно, не мог этого сделать, потому что такого случая не встречается ни в одном источнике. Анонимный боярин, часто упоминающий о стратигах, рассказывает про одно лицо, которое было послано судьей в фему («Журнал Министерства Народного Просвещения». 1881. Июнь. С. 294). У негоже находим следующее поучительное место: «Не отягощай иноплеменных областей, подчиненных тебе. Заповедай воеводам[3168] соблюдать скромность и благочестие и не поступать нагло и не грозить кому-нибудь, а судьям накажи крепко, чтобы они судили со страхом Божиим и справедливостью» («Журнал Министерства Народного Просвещения». 1884. Август. С. 344). Этого места уже достаточно было бы для опровержения мнения автора о тождестве стратига и судьи. В «Стратегии», неправильно приписываемой Никифору Фоке и составленной в конце X в., находим ясное доказательство тому, что стратиг и судья фемы два разные лица, и указание на то, что стратигу принадлежал суд над войском, и то не ему одному, а в совокупности с судьей, вероятно, только в проступках против дисциплины.[3169] Из этого позволительно заключить, что суд над всем остальным населением находился в руках судьи: Менее всего можно согласиться с г-ном Скабалановичем в том, чтобы судья командовал войском. По усмирении восстания на Кипре, Алексей Комнин назначил туда судью Каллипария. «Но так как остров нуждался в лице, которое защищало бы его от неприятеля, — пишет Анна Комнина, — то император поручил его защиту Евмафию Филокалесу, назначив его стратопедархом (или стратигом)».[3170] Если бы судья был вместе с тем и стратигом, такое назначение было бы совершенно непонятно. Хотя из всего нами сказанного нельзя вполне уяснить себе пределы власти стратига и судьи, тем не менее, твердо устанавливается тот факт, что в феме были два начальствующие лица, стратиг и судья, и что ошибочно мнение г-на Скабалановича, будто стратиг и судья одно и то же лицо.

Из переписки Пселла видно, что финансовое управление фемы находилось в руках судьи, и что от него зависел сборщик податей (практор).

Отношения судьи к практору верно изложены автором (С. 190), но отнесены к стратигу, а не к судье, как следовало бы. Это же произвольное отождествление заставляет нас осторожно относиться к списку стратигов, представленному в разбираемой книге; так, например, почти все те лица, которые выставлены стратигами Эллады, названы в источниках судьями.