Византийское наследство

— Долина реки Нил должна православной стать, государь, благо сейчас возможности для этого есть. От побережья пойдем вглубь, и с Абиссинии нас теперь поддержат, благо миссию Ганнибала встретили православные арапы восторженно. Да и корабли Грейга уже появились в Красном море, и захватили десантом пару удобных бухт. Так что на этой земле накрепко закрепиться можем, твердой ногой встать…

— Можем, Алексей Григорьевич, но лет через пять, никак не раньше. Османам сейчас не до Массауа, Аккаба или рас-Джибути. Они свое влияние потеряли среди арабских эмиров — побежденных никто здесь не любит. Но мы должны Оттоманскую Порту окончательно добить в будущем году, дабы угрозу ее возрождения окончательно устранить, и тем наших потомков полностью обезопасить.

Нападем с юга и востока одновременно — ты идешь с войсками до Антиохии и занимаешь окрестные от нее земли. Там народы живут, что нашей руки держаться будут. Берем все побережье, арабы пусть по Сирии дальше кочуют, и создаем армянское царство. От Понта и Грузии наступает Румянцев — там еще одно царство создаем из армянского населения. А с запада от Константинополя демонстративные действия ведем, да округ вокруг Смирны увеличим несколько и зону проливов за собою уже полностью оставим.

И все — воевать с турками дальше, для нашей державы нужды больше нет! Как и смысла!

Пусть они всю Малую Азию за собой оставляют и воюют с курдами и арабами хоть до посинения, можем даже помощь оказать, лишь бы это противостояние вечно длилось. А мы войска перебросим, и будем склонять египетского султана к нашему покровительству. Примет — все отлично, через полвека у него христиан станет половина, если не две трети, откажется — тогда ты ему покажешь всю глубину заблуждений.

— Еще как покажу, — хищно ощерился Алехан. Планы войны им были давно разработаны, так что мамелюкам пришлось бы худо.

— Как конки к южным портам протянем, то спокойно можем маневрировать силами и осуществлять переброску подкреплений. От Петербурга до Одессы или Таганрога полторы тысячи верст по прямой. Или почти две с всякими изгибами железных дорог. Вагон конки в день сто — сто двадцать верст проходит, так что за полмесяца доехать можно.

— А паровоз втрое быстрее пройдет, до трехсот верст в сутки, — Алехан вспомнил, как увидел в первый раз пышущий паром механизм, — и груза в десять, а то и в двадцать раз больше потянет.

— Пустить то, конечно, можно. Но лучше технический прогресс у наших соседей не допускать, уж больно от него проблем в будущем будет сверх всякой меры, одна головная боль.

Надо иначе делать!

Притормаживать прогресс этот надобно, и жестко — изобретателей всяких унять. И чтоб на паровозах подольше никто не ездил — есть конка, этого вполне достаточно. А то додумаются, мыслители хреновы, до того, о чем и помыслить даже в пьяном угаре нельзя!

А для этого с войнами пора кончать — создать систему блоков и противовесов по всему миру. От них прогресс идет, от оружия вначале, а затем все остальное за собой тянет…

Император говорил с мрачным лицом, на губах жестокий оскал, в глазах плескалась темная водица. Таким Иоанна Антоновича редко кто видел, и Алехан даже содрогнулся от услышанных слов.

— Так что для всех будет лучше, если основу для будущего миропорядка мы сейчас заложим, и самой твердой рукою и жесткими мерами ее в жизнь воплотим в скором времени!

Глава 17

Бостон

Командующий Континентальной армией

Генерал-лейтенант ополчения и плантатор

Джордж Вашингтон

полночь — полдень 18 марта 1776 года

— Сэр, английская эскадра подошла к Провиденсу днем и высадила десант в пяти милях от города! Там были и корабли с косым синим крестом на белом флаге. Странность в том, что почти нет «вареных раков» — красных мундиров едва три-четыре сотни. Все высадившиеся на берег солдаты в зеленых кафтанах, многие в мешковатых грязных накидках, словно обмундирование заляпали и не отстирали. Они разбивают лагерь, и явно собираются с силами, чтобы взять штурмом город!

— Много их, Патрик?

— Две с половиной, самое большее три тысячи, сэр! С малыми пушками и лошадьми, которых совсем немного, пара сотен, не больше. Вечером губернатор отправил меня к вам с посланием, дабы держать в осведомлении замыслов наших врагов, сэр. Надеюсь, что первый гонец до вас добрался, господин генерал?

— Да, прискакал вечером. Вражеское предприятие не страшное для нас — это отчаянная попытка отвлечь Континентальную армию от Бостона, который на грани капитуляции и готов ее принять на днях. Корабли для эвакуации гарнизона уже вошли на рейд. Это «торговцы», нет смысла их отгонять — да и порох жалко. У нас с ним и так большие проблемы!

Генерал Вашингтон задумался, и через минуту подытожил сформировавшееся у него мнение: