Визариум. Проникновение миров

– Да, парни. Наш розовощёкий новичок отправился в Марице, копать на ублюдка. По приезде с утра ещё вышел на связь, а потом исчез. Был в Марице один вердикт, «Любопытство». Мы бросили все эксперименты. Все бросили. Пьющие, лодыри и те, кто думает, что ему здесь не место, – вы все мои парни. Мои! Я никого и никогда не подставлю. И теперь вот этот чёртов приказ.

Он утёр со лба пот.

– Что там, полковник? – подал голос Ришо. – Вы не держите нас за дурней. Пока что вы ничего не сказали.

– Там наш с Алешем план, – проворчал Вит. – Мы составили его не от большого ума, и потом я больше месяца отбрыкивался. Эксперимент на заключённых, убийцах и насильниках, чтобы понять пределы силы. Вот чего там хотят наверху.

В комнате быстро поднялся гвалт. Говорили все: и пьющие, и лодыри, и те, кто думает, что ему здесь не место, – у каждого нашлось своё мнение.

– Тихо! – Вит пару раз треснул по столу, пока все не унялись. – В приказе сказано вот что. – Он наконец-то взял бумагу и вперил в неё взгляд, словно ожидая знака. – Взять заключённого и прямо в робе вывезти за город, в Енашов или ещё дальше, в Бальцерец, на усмотрение. Дальше выпустить и продолжить наблюдение: на машине, а также пешее. В течение дня – а я скажу, часа – он совершит кражу, потому что в робе по нашей погодке не больно-то походишь. Затем подделка следа, прямое давление к совершению преступления и прочее, всего тридцать семь пунктов на пять страниц.

Полковник встал, навис над ними, предупреждая возражения.

– Мы можем похоронить приказ среди бумаг? – первым подал голос Лаврык.

– Да! Потерять его!

– Точно!

– Кто знает, может, завтра будет новый министр?

– А что я, по-вашему, делал последний месяц? – Вит обвёл всех взглядом с таким выражением, будто хотел больше никогда их не видеть. – Именно это, парни. Вы слышали, что хочет президент? Кодекс он хочет. По лестнице спустилось и к нам тоже. Всё. Край. Играть уже не получится.

– А если мы напишем рапорты? – выкрикнул Чапкович.

– Пиши. – Полковник опёрся кулаками на стол. – Ты полицейский, ты знал, куда идёшь. Но пиши. Я возьму рапорт и слова не скажу.

Желающих уйти не нашлось.

Интересно, что Вит намерен делать? Бросить жребий, предложить обман? Своей властью решить, кому подставлять шею? Полковник долго молчал, под хорошо знакомым льдисто-серым взглядом слова застревали в глотках, но долго так продолжаться не будет.

В глазах Вита как раз заплясали нехорошие искры, инстинкт подсказывал Алешу: сейчас начнётся – когда послышался неуверенный голос:

– Ну, я могу…

Сержант Гужар набрался храбрости и повторил:

– Да, я могу! Я готов вызваться.

Полковник, ещё секунду назад занимавший полкабинета, вдруг съёжился, сдулся, стал простым мужиком средних лет. Он снова сел и сложил на столе руки, как в молитве. Воцарилась долгая, совершенно невыносимая тишина.

– Так что? Вы ведь этого хотели? – прервал молчание сержант.

– Чего я хочу, сынок, тебе знать не положено. Да. А сказать я хотел вот что: это опасно, действительно опасно. Но не факт, что смертельно.

Снова заговорили все разом. Заметив, что Вит в бешенстве сжал зубы, лейтенант громко напомнил о себе:

– План придумал я! Так что поясню слова полковника: мы до сих пор не видели, чтобы кто-то пострадал за намерения. Люди исчезают только в момент преступления. Профилактически, – Алеш усмехнулся, – проклятие не действует, сами вспомните все известные случаи.

– Да, чёрт возьми! – снова заговорил Вит. – Да, это опасно. Но я честно предупредил, с самого начала. Сегодня вам повезло, парни, вызвался доброволец. Но скажу ещё раз: я никого не держу. Тем более в наше безумное время. Если хоть раз будет так же – пишите рапорты. И без вас все катится в полную срань.

Он смерил отдел взглядом и бросил:

– Свободны. Барда, Гужар – останьтесь.

Алеш молча ждал, пока все покинут кабинет, пока Вит надиктовывал сержанту указания. Парень стоял навытяжку, твёрдо глядя поверх седой макушки начальства. Когда и Гужар ушёл, полковник обернулся к лейтенанту. Ослабил воротник, поведя толстой шеей.

– Ну, что скажешь?

– То же, что и вы. – Алеш пожал плечами. – Сегодня пронесло.

– Нет. Почему он вдруг вписался, когда все струсили?

– Совесть? Энтузиазм? – предположил лейтенант. – Кажется, Гужара перевели к нам за отличную службу.

– Патрульную службу. – Вит фыркнул. – Хорошо бы, если дело в совести. Чертовски хочу в это верить!

– Мы все когда-то начинали в патруле. Даже вы.

Алешу показалось, сейчас полковник накричит на него – но тот, видно, передумал. Закрыв глаза, Вит буркнул:

– Важно, не где мы начали, а в какой дыре закончим.

Он так и сидел с закрытыми глазами, пока лейтенант не сообразил: это сигнал, что и ему пора заняться делом.

И всё-таки – до чего же быстро опустел Даниц! Прошло едва несколько месяцев. Городские власти и сейчас время от времени издавали бравурные сводки: и продажи продуктов, и нормы по вывозу мусора – всё говорит, что в городе семьдесят три процента жителей. Чёрт знает, как там с мусором. На глаз казалось, что людей на улицах вдвое меньше.

Ришо клятвенно уверял, что это только в центре так: