Читаем Визбор полностью

Денежная сторона семейной жизни была, кстати, не последней: муж получал не очень много, репортёрские гонорары щедростью не отличались. Да и кто получал много при тогдашней советской уравниловке? Сама Уралова и работала в ермоловском театре (хорошо запомнилось Евгении Владимировне, как в роли влюблённой дамы Натальи Петровны Ислаевой в тургеневской комедии «Месяц в деревне» прятала на сцене красные от стирки руки), и постоянно снималась в кино, не слишком привередничая в выборе ролей и сценариев. Фильмы «В день свадьбы», «Свой», «А у нас на заводе» и другие, где она снялась, большим событием в кинематографе не стали. Приходилось ездить на съёмки и на гастроли. Иной раз к её поездкам присоединялся и муж. Летом 1967 года Женя отправилась со своим театром на гастроли в Свердловск (так назывался в советское время Екатеринбург), и Визбор, незадолго до этого побывавший там с концертом, к ней присоединился. Местные любители авторской песни устроили им однодневный отдых за городом, на озере Балтым, а вечером — ужин в квартире местных любителей авторской песни Юрия и Азы Чечулиных. Визбор много пел, в том числе и не своё — Окуджаву, Берковского… Поездки, встречи, песни — всё это был привычный для него ритм, вопреки житейским проблемам доставлявший радость и даривший вдохновение.

«НАШ БАЙДАРОЧНЫЙ ПОХОД»

В начале 1960-х годов в биографию Визбора вошло ещё одно большое увлечение, сопровождавшее его всю дальнейшую жизнь, — байдарки. Это увлечение было более демократичным и более доступным, чем горы. Не проходило, наверное, года, чтобы Визбор не побывал с друзьями в байдарочном походе. Если альпинистский сезон приходился обычно на рубеж зимы — весны и на лето, то для байдарок самым удобным временем были первые дни мая. Первое и второе — праздники. Тогда Первое мая именовалось «Днём международной солидарности трудящихся» с обязательной демонстрацией этих самых трудящихся во всех городах страны, с красными флагами и транспарантами, с «трёшками», которые начальство, говорят, кое-где совало работягам — чтобы пришли и «продемонстрировали»; на три рубля как раз можно было купить бутылку водки (она стоила два восемьдесят семь) и горстку леденцов — на закуску.

Чтобы отправиться в поход, нужно было отговориться от демонстрации, а это непросто, особенно если занимаешь ответственный пост. Но если очень нужно — можно и отговориться. Третье мая, глядишь, придётся на выходной, или правительство, как это бывает на праздники, перенесёт рабочий день «наподальше», чтобы дать населению ещё денёк отдохнуть — например, вскопать огород на даче. Наш герой, слава богу, пристрастия к огородничеству не имел. Ну а четвёртого надо уж обязательно быть на работе — несмотря на то что у Визбора дальше шли два профессиональных праздника: День печати (5-го) и День радио (7-го). Но эти праздники, в отличие от Первого и Девятого мая, не считались общесоюзными выходными (даже День Победы стал нерабочим только в 1965 году). Поэтому радиожурналист Визбор, как и все советские трудящиеся, встречал их обычно на рабочем месте.

В общем, начало мая — самое время отправиться в недальнее путешествие по Подмосковью или ближайшим областям. К тому же иной год и сама природа как бы способствовала байдарочникам: если паводок был поздним, то в небольших речках в эти дни ещё держался приличный уровень воды, делая их более пригодными для прохождения на лодках. Два-три раза плавали и осенью, но осенью всё-таки холодно, особенно ночью в палатке, — так что в традицию это не вошло. Конечно, бывали холода и в начальные дни мая: иной раз утром на лодке можно было заметить иней. Но Визбор каждый год в дни подготовки к походу уверенно, подражая бодрому тону спортивных радиорепортажей, объявлял друзьям: «Матч состоится при любой погоде». Так оно всегда и бывало.

Среди спутников Визбора по байдарочным походам обнаруживаются лица, знакомые нам по его восхождениям в горы. Это была, за некоторыми вариациями, та же компания, «плавно перетекавшая» с кавказских и памирских вершин на среднерусскую равнину. Прежде всего — Аркадий Мартыновский, чья квартира каждую весну превращалась в штаб будущего похода. Аркадий никогда прежде в байдарочные походы не ходил («у них в Одессе» это как-то не практиковалось), но имея такого друга, как Визбор, разве можно было устоять перед его агитационным напором? Так и пристрастился бывший южанин к путешествиям по подмосковным речкам. Участвовали обычно и однофамильцы Левины — Анатолий и Борис, Алексей Лупиков и Вячеслав Петров, супруги Нелидовы… Состав с годами варьировался, но костяк оставался неизменным. Иногда в поход с этой компанией отправлялись и друзья-барды — Сергей и Татьяна Никитины, Виктор Берковский с женой Дианой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное